Дарю тебе небо – Любовь Ласточки - стр. 44
– Я вас понял. Сожалею, но, очевидно, профессию молодому человеку придётся сменить. Архитектурное проектирование сопряжено с колоссальными зрительными нагрузками, которые в его ситуации противопоказаны и могут в итоге привести к полной потере зрения.
Марина и Лада спустились в буфет и заняли свободный столик возле окна, где открывался обзор территории больницы, которая, в полном диссонансе с настроением Марины, вовсе не казалась такой уж унылой и безотрадной. По периметру здания тянулись аккуратные клумбы, где были высажены слегка прибитые к земле недавней непогодой тигровые лилии. Теперь цветы словно проснулись, скинули своё привычное за последние несколько суток оцепенение и потянулись к безмятежно светящему солнцу.
Марина всё порывалась зайти к Владу, но ей ясно дали понять, что посещения больных откроются не раньше чем через час-полтора, и Лада настояла на том, чтобы по возможности где-нибудь перекусить. По подсказке дежурной медсестры Марина и Лада отыскали буфет, оказавшийся небольшим, но, к удивлению Лады, достаточно уютным для больницы помещением.
Ассортимент блюд был ожидаемо небогатым. Лада заняла очередь и старалась присмотреть что-то более-менее приличное из предлагаемого меню. Взяв в итоге два бифштекса с рисом и два компота, девушка притащила поднос к столу, где её ждала Марина, и проворно расставила принесённые тарелки и стаканы.
Марина сидела, уставившись в одну точку и не замечая ничего вокруг. Лада отнесла обратно пустой поднос, вернулась, встала позади уставшей, измождённой заботами и убитой пережитым горем женщины и мягко положила ладонь ей на плечо:
– Надо поесть, тёть Марин.
Марина автоматически кивнула, вяло взяла вилку и только тут заметила в руках у Лады довольно внушительный полиэтиленовый пакет, который та уже быстро разворачивала, доставая завернутый в хрустящую бумагу герметичный пластиковый контейнер. Девушка открыла крышку контейнера, и изнутри потянулся изумительный запах свежей выпечки.
– Вот, – произнесла Лада, понизив голос. – Слоёные пирожки с сёмгой. Испекла специально для вас. И… для Влада.
Её щёки заалели от смущения под вопрошающим взглядом Марины.
– Просто я представляла себе, что, даже если повезёт найти здесь что-то перекусить, еда будет довольно паршивой, – торопливо пояснила девушка, пытаясь скрыть всё больше и больше одолевавшее её смущение. – Это ещё хорошо, что здешний буфет оказался совмещённым с больничной столовой. Иначе даже не нашлось бы тарелки более-менее приличного второго. Но всё равно это ведь не очень вкусно, верно? – она кивнула на тарелку с дымящимся бифштексом и горкой желтовато-бурого риса. – Вот я и подумала…
– Спасибо, – растроганно проговорила Марина, пододвигая поближе контейнер с пирожками. – Выглядят аппетитно. Можно я возьму всё для Влада?
– Съешьте хотя бы парочку, – голос Лады звучал убеждающе, – вы наверняка теперь не готовите. Значит, практически ничего не едите. А для Влада я ещё напеку. Мне не сложно.
Девушка мило улыбнулась, и на её щеках (на правой стороне – прямо над самой родинкой) появились прелестные ямочки.
– Хорошо, – сдалась наконец Марина. – Раз ты так старалась, я не могу тебя подвести.
Она выдавила из себя некое подобие улыбки и взяла самый маленький из всех пирожков.
– Вкусно, – оценила Марина, откусив небольшой кусочек. – А ты, оказывается, кулинарная мастерица.