Дарители: Дар огня. Короли будущего. Игра мудрецов. Земля забытых. Сердце бури - стр. 131
Когда Генри очнулся, он стоял, прижимаясь к ставням хлипкого дома, и через щель глядел внутрь. Он был на пустой улице в незнакомом месте; это напугало его, но тепло внутри, бесконечное, убаюкивающее тепло, говорило: все хорошо, в доме люди, окна и двери заперты, но тебе ведь не нужны двери. Генри почувствовал, что прижимает ладонь к стене, вокруг нее расползался жар, прожигая в стене дыру, и в памяти вспыхнула Башня загадок – непрошеное, болезненное воспоминание. Генри отшатнулся, сжал кулак – кожа была влажная, ледяная, и этот холод разбудил в его памяти что-то еще. Королева льда, ее рука около его лица… Королева сказала: «Однажды этот огонь вырвется наружу. Освальд сделает все, чтобы погубить тебя». Слова эти прозвучали так ясно, будто она говорила ему в самое ухо. Как он вообще здесь оказался? Надо искать Сердце, надо идти к четвертому испытанию.
А небо давило на землю все сильнее, так тяжело, будто выталкивало своим весом воздух. Генри помотал головой и заставил себя отойти от окна, изо всех сил держась за мысль о карте. Он снова попытался вспомнить ее, но огонь злился, утягивал его в жаркое, душное забытье.
Когда Генри снова пришел в себя, он был в лесу, и на секунду его пронзила ужасная мысль: что, если он все же залез к людям и не помнит этого? Но огонь по-прежнему был недоволен, он твердил: «Дай мне то, что я хочу, почему ты не слушаешься?»
Неподалеку журчал ручей. Генри пошел к нему, опустился на колени и протянул к воде трясущиеся руки, но так и не донес. При одной мысли о воде его окатило непонятным страхом, и он отполз подальше, свернулся на земле. Горло свело судорогой, он не смог бы сглотнуть, даже если бы воду поднесли прямо к губам. Надо просто отдохнуть, и он все решит. На этот раз огонь был согласен, погладил его теплом: «Отдохни, ты молодец, я все устрою» – и Генри послушно закрыл глаза.
Он очнулся и понял, что в десяти шагах от него через лес пробираются люди: двое взрослых, увешанных мешками и корзинами, и детеныш лет четырех. Генри следовал за ними, бесшумно перебегая от дерева к дереву. Зачем люди повсюду таскают за собой вещи? Огонь снова надавил ему на веки, сказал: «Спи, я справлюсь».
В следующий раз Генри пришел в себя от пронзительного вопля. Он поднял голову и увидел: кричала женщина. Она прижимала к себе детеныша, а он сам, придавив к земле мужчину, пытался схватить его за шею, тот отбивался – он был крупный и сильный, – а Генри слишком странно себя чувствовал, чтобы драться как следует. Он дернулся назад, выпуская мужчину, отполз, уперся спиной в дерево и не сразу разобрал, что женщина говорит с ним:
– …Хочешь, возьми наши вещи? Все вещи…
Генри бессмысленно уставился на нее. Зачем ему вещи? Он вцепился в землю обеими руками, но даже она не терпела его прикосновений, проходила сквозь пальцы, превращаясь в пепел.
– …знаем, кто ты. Твой хозяин шел в нашу деревню, мы успели сбежать, а другие сами вышли сдаваться. Все напуганы. В ближайшем отсюда городе устроили штаб посланников. Они ищут тебя, так что не ходи туда, видишь, мы предупредили, мы хотим помочь, только не трогай нас, мы не скажем посланникам, что видели тебя, клянусь, мы не скажем.
Голос ее то приближался, то удалялся. Огонь услышал: посланники близко, они захотят посадить его в клетку. В город путь закрыт, надо будет обойти его как можно дальше. Женщина продолжала что-то говорить, мужчина молчал, остановившимся от ужаса взглядом уставившись на Генри. Ребенок напуганным не выглядел. Мать держала его за ворот, а он тянулся к лежавшей на земле шишке.