Дареная истинная. Хозяйка лавки "С огоньком" - стр. 14
8. Глава 7. Роувард Даррел
Перекладываю все бумаги и пару писем, которые я получил от Тардена, в сейф, запечатываю его артефактом и заставляю книгами по истории Эльвариама. Мельком просмотрел то, что там написано: больше половины — бред.
Это говорит в основном о том, что северяне понятия не имеют ничего ни о культуре, ни о реальном положении вещей в нашей стране. О драконах они, соответственно, знают еще меньше.
Несколько месяцев назад в Эльвариаме произошло серьезное покушение на короля, по дороге к северным соседям, в Схольахию, на переговоры. Об этой поездке почти никто не знал, но генерал Арион Тарден, один из драконов, личный щит Его Величества, предлагал отменить встречу.
Король настоял, и это потянуло за собой цепочку событий, которая только подтвердила несколько вещей: культ “Драконье сердце” серьезно поднял голову, прячутся они не в Эльвариаме, а еще нашли союзников на севере в Схольахии и готовы пойти даже на государственный переворот.
— Ты отправишься в Хельфьорд, — закончил свой приказ король, когда вызвал меня в последний раз.
— Но ведь вы знаете мою проблему, Ваше Величество, — поклонившись, ответил я. — У меня нет больше моего дара.
— Ты и без дара самый лучший мой дипломат, Роувард, — монарх даже глазом не моргнул. — Ты знаешь в тонкостях традиции и порядки во всех окружающих нас странах. И умеешь решать проблемы лучше, чем любой другой.
— К тому же мой дракон…
— А вот эта слабость будет твоей силой, Роувард, — перебил меня король. — Ты же понимаешь, что у них наверняка много артефактов против драконов?
И тут крыть было уже нечем: я не смог бы подставить кого-то из своих. У Тардена едва не убили дракона, в то время как мне их артефакты были неопасны.
Так я оказался здесь, в Хельфьорде, под предлогом торгового соглашения о поставках им руды из Черных скал по сниженным ценам. Но меня уже ждали, что подтверждает предположения, что в верхушку власти уже давно проникли члены клана “Драконье сердце”.
О, какое мне устроили представление! То, что мне дали отдельное жилье, да еще и на отшибе — прекрасно. Но мне, мало того, всучили девчонку в личное пользование (наверняка хорошо обученную для шпионажа), так еще и клеймо на нее поставили, чтобы я точно отказаться не смог.
И эти люди называют драконов чудовищами? До сих пор внутри все клокочет, а перед мысленным взором стоят полные ужаса и боли глаза девчонки. Она не ожидала такой подлости от своих же. Даже в какой-то момент думал, что не переживет, но нет, оказалась сильной. И слишком дерзкой для своего рабского положения.
Хотя вот эта мысль, воспоминание о бунтарских искорках в больших голубых глазах, поджатых пухлых губках, заставляют разозлиться.
Ставлю в подсвечник новую свечу, скидывая восковой огарок в коробку около стола. Качество у них отвратительное, сгорают быстро, чуть ли не так же, как сальные. Еще и осталось мало. Заодно выкидываю и оставшуюся от ночного посещения девчонки сальную свечу туда же. Запах, кажется, до сих пор в кабинете стоит.
Вчера я должен был Марику наказать, чтобы знала свое место, чтобы понимала, на что ее обрекли ее же сограждане, чтобы задумалась, на чьей стороне стоит быть. Но каждый раз, когда она за обедом морщилась и задерживала дыхание, я злился все сильнее.
Чудовище тоже умеет сочувствовать. Хоть и грубо.