Дар превосходства. Второй шанс - стр. 4
Чужие люди, отгороженные друг от друга незримой стеной отчуждения, закуклившиеся в своих скорлупках личного пространства, ни словечка друг другу, ни улыбки… Москвичи – самые одинокие существа во Вселенной.
Пробегавшая мимо продрогшая дворняга вдруг притормозила и бросила робкий просительный взгляд на полную даму. Та испуганно шикнула и тихо топнула ногой. Пес отпрянул. По всему видно, что такая реакция двуногих привычна бедолаге. Впалые бока, свалявшаяся шерсть, потухший взгляд, заживающая рваная рана на правом боку…
Доктор опешил: «Бездомное животное в Москве… Однако…». Повинуясь спонтанному импульсу, он достал из кожаной сумки приличных размеров бутерброд (несостоявшийся завтрак врача) и протянул его хвостатой бродяге. Животное опасливо приблизилось и взглянуло на человека.
– Ну… бери же…
Секундная пауза…
Кобель издал тихий скулящий звук, схватил лакомство и тут же растворился в тумане.
Через минуту прибыла долгожданная маршрутка. Озябшие люди торопливо рванули внутрь. Пропустив всех, Борис влез последним и опустился на одно из боковых сидений.
Приятный сюрприз – отопление в салоне включено. Блаженное тепло стремительно разливается по телу…
Автоматическая дверь закрывается, авто готово стартовать… и тут торопливый стук снаружи. Водитель негодующе хрюкнул и снова отворил проход, пропуская в пассажирское отделение пожилого мужчину в старомодной фетровой шляпе.
– Большое спасибо! – новоприбывший церемонно снял головной убор, обнажая обширную сверкающую плешь, его умные блекло-серые глаза обратились к присутствующим. – Доброго утречка, господа.
Тупое холодное молчание в ответ.
Монотонная езда по городу расслабляла, убаюкивала. Не видно ни зги, словно туман сожрал весь город. С нарастающим чувством внутреннего дискомфорта, Саюкин смотрел в слепые окна автомобиля, плотно залепленные густой молочной мглой, видимость – метр, не больше (Интересно, как водила умудряется вести транспорт в таких условиях? А, ну да – противотуманки, плюс фары ближнего света).
Непроглядная муть за стеклами рождала дискомфортное чувство изолированности от внешнего мира. Только крохотное транспортное средство с кучкой пассажиров и враждебная стихия вокруг, как глубоководное судно в бездонных просторах океана.
Мужчина вдруг вздрогнул, сраженный острой пугающей мыслью: а что, если действительно все исчезло, и они одни вне пространства, вне времени, одинокие, бесприютные, обреченные… Так отчетливо представилось…
«Уф-ф, да что это я?» – усилием воли он стряхнул липкий жутковатый морок. – «Бред! Нервишки надо подлечить».
Качнуло, такси притормозило, распахивая дверь. Внутрь вошли еще двое: молодая невзрачная женщина с рыже-каштановыми волосами, стриженными под каре и болезненно бледная девочка лет тринадцати с огромными глазищами ярко-сапфирового цвета, сжимавшая в руках замызганного плюшевого зайчишку. Шатенка усадила юную пассажирку рядом с собой, что-то шепча ей на ушко, заботливо гладя ладонью по узкой спине ребенка.
Транспорт вновь тронулся.
Чем больше Борис смотрел на новеньких, тем более странным казалось их поведение. Почему женщина (судя по всему – мать) так опекает дочь? Словно та – не зрелый подросток, а трехлетняя малышка. Да и игрушка совсем не по возрасту.
С девочкой явно было что-то не так: абсолютное отсутствие реакций на ласки матери, отрешенный невидящий взгляд, направленный в одну точку пространства, непрерывное легкое раскачивание тела вперед-назад, правая рука без остановки теребит ухо мехового зверька.