Дар Исиды (сборник) - стр. 9
– Как должно быть, вы любили это место, когда жили здесь. Я вас понимаю. Не любить это место невозможно. Я чувствую вашу любовь. Я постараюсь сохранить ее. Пока я жив, эта башня будет стоять здесь. И никто не посмеет нарушить ваш покой. Никто не осквернит вашу святыню, клянусь!
Он повторил жест, посвященный даме сердца. Интуиция подсказала ему, что эта комната принадлежала даме. Все здесь было подобрано с особым вкусом. И даже массивная мебель не выглядела грубой. Резьба и мелкие детали украшавшие ее, придавали предметам воздушность, скругляли прямые углы. А на деревянном потолке наоборот все было подчинено законам геометрии. Геометрические фигуры располагались в строгой последовательности и, по всей видимости, имели свой особый смысл, свое назначение.
Крест накрест шли две надписи: vita – muerta, anima – amore.
– Жизнь и смерть, любовь и душа, – прочел Ирвин и несколько раз повторил эти слова вслух. – Пока мы живы, мы любим. А когда мы умираем, душа возносится к небесам, в обитель Божью. И, может эти фигуры обозначают дорогу, по которой нужно пройти, пока мы живы? А может, это фазы луны… Или нет, это путь от сердца рыцаря к сердцу прекрасной дамы, – улыбнулся. Это сравнение показалось ему самым лучшим. – Да, это путь от сердца к сердцу. Я непременно изображу его на своем рыцарском гербе. И еще я напишу слова: «Долг и Честь, Вера и Любовь». Клянусь!
Ирвину было так хорошо и радостно, что он запел. Вначале негромко, а потом все сильнее, сильнее. Его голос гулко отдавался во всех уголках башни, сливался со звуком его шагов, приобретая объем и силу. Песня звучала даже тогда, когда Ирвин замолчал. Это вселило в него уверенность, что привидения оценили его клятвы, и теперь он с ними заодно. Они его приняли. Значит, он может приходить сюда безбоязненно тогда, когда захочет.
– Благодарю вас, друзья мои, – сказал он, когда наступила полная тишина. – Отныне наши связи нерушимы. Я – черный рыцарь Фальк Неро стану защитником душ, покинувших эту землю, – он поклонился, вышел из башни.
Погасил факел, воткнул его в держатель у дверей, повернул ключ в замке.
– Отныне этот ключ будет храниться у меня на груди. Никто не посмеет прикоснуться к этой святыне. Клянусь!
Он пошел к себе. Из окон его комнаты была видна башня. Он долго смотрел на нее уже лежа в кровати. В какой-то миг ему показалось, что на балкон вышла дама с веером. Но было это реальностью или частью сна он не знал… Ему не хотелось ни о чем думать. Ему просто было хорошо. Хорошо от осознания того, что он наконец-то обрел то, чего был лишен все эти годы. Теперь у него есть любовь и душа: anima – amore…
Утром Ирвин помчался к заветному месту. По дороге он нарвал букет лесных цветов для Дианы. Впервые ему захотелось кого-то порадовать. Это желание сделало его необыкновенно счастливым. Ему захотелось отдать ей всего себя, раздарить себя по клеточкам, по частичкам. Захотелось, чтобы ее смех не смолкал. А он бы смотрел на нее неотрывно и чувствовал, как душа взлетает к небесам и поет песнь менестреля: