Дар богов - стр. 16
Мадам Вестрис рассмеялась:
– Оригинальный подарок и стоит гораздо дешевле, чем бриллиантовый браслет.
– Так вот чего вы желаете?
Мадам Вестрис с чисто французской беззаботностью пожала плечами.
– Какая женщина скажет, что ей больше не хочется бриллиантов? – нежно проворковала она.
– Я это запомню, – проговорил джентльмен. – А теперь, как это ни прискорбно, вынужден вас покинуть. Но после спектакля я к вам заеду и обещаю, вы не будете разочарованы тем вечером, который я устраиваю в вашу честь.
– В таком случае я непременно должна надеть ваш последний подарок, милорд.
Джентльмен поднялся и оказался высоким и широкоплечим. К тому же он был чрезвычайно элегантно одет; высокие сапоги были начищены до зеркального блеска, и, как отметила Алиса, хрустящий белоснежный галстук завязан самым прихотливым образом.
В таких вещах Алиса хорошо разбиралась: ей частенько приходилось помогать отцу завязывать галстук, и она знала, как трудно достичь подобного совершенства. Сэр Уинтон быстро терял терпение, начинал кричать: «Сойдет, сойдет!», и ей никогда не удавалось завязать галстук так, как хотелось бы.
Она перевела взгляд на лицо джентльмена, и оно показалось ей очень красивым, хотя и отчасти надменным.
Твердые черты, решительный подбородок, четко очерченные брови выдавали в нем человека властного и, может быть, даже опасного.
И в то же время она смотрела на него с любопытством, думая, что этот джентльмен, вероятно, являет собой тот тип мужчин, с которым Пенелопе предстоит общаться в Лондоне.
Впрочем, для Пенелопы он несколько староват, решила Алиса. К тому же ей не хотелось, чтобы сестра встречалась с мужчинами, которые волочатся за актрисами и танцовщицами.
Хотя деревня, в которой они жили, была тихим местом, но и туда доходили слухи о том, какие нравы царят в столице с одобрения принца-регента. Сестры затаив дыхание слушали рассказы о связи принца Уэльского с миссис Фитцхерберт, которую сменила леди Джерси, а потом и леди Хертфорд.
В разговорах с друзьями отец часто затрагивал эту тему, да и Элоиза с миссис Кингстон, возвращаясь из Лондона, неизменно привозили последние столичные сплетни и спешили поделиться ими со всеми.
Алисе было известно, что в высшем обществе считается вполне естественным, если какой-нибудь светский щеголь берет на содержание хорошенькую актрису или особу определенного сорта, с которой ни одна порядочная женщина знаться не станет.
Глядя, как джентльмен изысканным жестом подносит к губам ручку мадам Вестрис, Алиса дала себе твердый зарок следить, чтобы Пенелопа не связалась с каким-нибудь распутником или светским повесой, всегда готовым пофлиртовать с девушкой, но никогда – жениться.
– До вечера, – проговорил джентльмен и, взглянув на Алису, сказал ей: – Пойдемте со мной, я вам заплачу.
Алиса как раз хотела спросить, почему она должна идти с ним, но в этот момент в дверь громко постучали и послышался голос:
– Мадам, на сцену!
Ойкнув, мадам Вестрис схватила со стула шляпу, украшенную плюмажем, и торопливо проговорила:
– Au revoir, милорд. С нетерпением буду ждать вечера.
Последнее слово она выделила понижением голоса и, бросив из-под густо накрашенных ресниц на своего знакомого взгляд, который Алиса не могла расценить иначе как весьма интимный, выбежала из уборной.