Данте и философия

«То, что вне сознания поэта, для нас не может иметь значения» (итал.).

Возможна точка зрения, согласно которой проблема дантовских источников должна рассматриваться в комплексе и обсуждаться в качестве пролегоменов ко всякой интерпретации мысли Данте. Этот тезис отстаивает Bruno Nardi, Sigieri di Brabante nella Divina Commediaè le fonti della fi losofi a di Dante, Spianate (Pescia) 1912, ex. in: Rivista di fi losofi a neo-scolastica, апрель и октябрь 1911, февраль и апрель 1912. Автор решительно выступает против позиции Cornoldi, Mandonnet и некоторых других, которые сводят мысль Данте к почти чистому томизму. Метод Нарди заключается в указании на те места «Комедии», которые свидетельствуют о присутствии чуждых томизму влияний – например, августианства, авиценнизма и даже некоторых следов аверроизма. Интерпретация этих текстов, предложенная Нарди, была оспорена G. Busnelli, S.J., La cosmogonia dantescaè le sue fonti, in: Scritti vari pubblicati in occasione del sesto centenario della morte di Dante Alighieri, Vitaè Pensiero, Milano 1921, pp. 42–84. Буснелли пришел к выводу, что Данте был томистом и заслуживает этого имени более, чем любой другой автор той же школы (pp. 83–4). Некоторые оговорки в отношении интерпретаций самого Буснелли были сделаны позднее в работе P. Mandonnet, Dante le théologien. Introduction аl’intelligence de la vie, des oeuvres et de l’art de Dante Alighieri, Desclėe De Brouwer, Paris 1935, pp. 246–252. К этим трудам примыкает E. Krebs, Contributo della scolastica alla relazione di alcuni problemi danteschi, in: Scritti vari… Milano 1921, pp. 85–96, где подчеркиваются платонические влияния. Сюда же следует отнести многочисленные статьи, собранные в объемистом томе, к которому мы еще будем обращаться: Bruno Nardi, Saggi di fi losofi a dantesca, Milano-Roma, Societa anon. editr. Dante Alighieri, 1930-VIII. Эта последняя работа, в свою очередь, может быть дополнена Bruno Nardi, Note critiche di fi losofi a dantesca, Firenze, L.S. Olschki, 1938-XVI. Все эти труды – плоды полезной работы, которая должна быть продолжена. Тем не менее позволительно поставить и другую проблему, а именно, проблему отношения Данте к философии в целом и того места, которое он отводит ей в ряду прочих видов человеческой деятельности, прежде всего политики и религии. Я не претендую на приоритет в постановке проблемы; я только утверждаю, что это другая проблема, и она требует другого метода, более близкого к доктринальному анализу, чем к исследованию источников, необходимому в первом случае.

Полезные замечания по поводу этой проблемы см. в работе M. Baumgartner, Dantes Stellung zur Philosophie, опубликованной в Dante-Abhandlungen, Gorres-Gesellschaft, Koln 1921, SS. 48–71. Кроме того, всегда полезно перечитать A.F. Ozanam, Dante et la philosophie catholique au Xllle siecle, в его Oevres completes, Paris 1872–1881.

О. Мандонне по-настоящему заинтересован в творчестве Данте – не только в силу личного пристрастия, но и потому, что занятие «Божественной комедией» диктовалось ему исследованиями, связанными с Сигером Брабантским. Помимо того, что он сказал о «Божественной комедии» в примечательной книге, посвященной этому философу, – книге, к которой мы будем часто обращаться, – о. Мандонне опубликовал о самом Данте следующие три работы: Dante théologien, in: Revue des Jeunes, 25 mai 1921 (11^>e annee, № 10), pp. 369–395; Theologus Dantes, in: Bulletin du Comte Catholique frangais pour la Celebration du VI centenaire de la mort de Dante Alighieri (1321–1921), № 5, janvier 1922, pp. 395–527. Эта последняя работа составляет основную часть тома, опубликованного позднее под заглавием: Dante le théologien. Introduction a l’intelligence de la vie, des xuvres et de l’art de Dante Alighieri, Paris, Desclee De Brouwer, 1935.

Во всех этих работах о. Мандонне отстаивает одну и ту же позицию. За исключением тех случаев, когда важно удостовериться именно в постоянстве определенной точки зрения о. Мандонне, мы будем обращаться к последней по времени публикации, где выражены его взгляды: Dante le théologien. О книге о. Мандонне, посвященной Сигеру Брабантскому, см. ниже, глава IV.

В этой работе мы не будем обсуждать вопрос о реальном существовании Беатриче, кроме как в связи с новыми доводами против него, выдвинутыми о. Мандонне. Об основных интерпретациях образа Беатриче в целом см. превосходную книгу Edw. Moore, Studies in Dante. Second Series, Oxford, Clarendon Press, 1899: II, Beatrice, pp. 79—151. В ней представлены толкования, разбитые на три основные группы: символистские теории, идеалистические теории, реалистическая теория. Автор придерживается последней теории, отстаивая ее, со всеми возможными нюансами и ограничениями, посредством убедительных аргументов, pp. 129–149. – Любопытно, что образ Беатриче последовательно или одновременно понимался как Мудрость (Biscioni), Император (G. Rossetti), идеальная Церковь (Gietman), Мысль-слово Данте, его сектантская вера, его душа и персонифицированный дух (Aroux), активный интеллект (Perez), идеальная женщина (Bartoli; Renier) и т. д. Как видим, о. Мандонне лишь обогатил эту коллекцию, саму по себе богатую, многозначную и послужившую источником для множества других интерпретаций.

P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 37.

De Monarchia, III, 16. Мы цитируем этот труд по изданию R. Alluli, Dante Alighieri, De Monarchia; G. Signorelli, Milano 1926.

Convivio, II, 4. Это произведение мы цитируем по изданию P. Papa, Dante Alighieri, Il Convivio; G. Signorelli, Milano 1926.

P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 37. – См. другой пример превознесения Беатриче (однако без умаления других персонажей) в работе: L. Pietrobono, Il poemasacro. Saggio d’una interpretazionegeneraledellaDivina Commedia, 2 vol. Bologna, N. Zanichelli, 1915. Опираясь на символизм Vita Nuova XXX – текста, о котором мы будем говорить, – Л. Пьетробоно полагает, что «Данте считал Беатриче другим воплощением Бога» (p. 79; курсив в тексте). Ср. далее: «Il poeta… ha permesso che Beatriceè un altro Dio incarnato» («Поэт… допускал, что Беатриче есть другое воплощение Бога») (p. 81). И всё это потому, что Данте назвал Беатриче чудом, чей исток – в достославной Троице. Если эти слова вызывают удивление, то лишь в силу забвения теологии благодати. Благодать делает человека «боговидным», то есть «уподобляет» его Богу. Св. Бонавентура насчитывает двенадцать «девятин» в душе, иерархически упорядоченной благодатью (In Hexaemeron, Visio IV, collatio IV, n. II; ed. F. Delorme, Quaracchi, 1934, pp. 264–265). Такая душа становится «местопребыванием Бога, дочерью Бога, Его невестой и подругой, членом тела, которому глава – Христос; Его сестрой и сонаследницей» (Itinerarium mentis in Deum, cap. V, 8, in: Tria opuscula, Quaracchi, 1911, p. 330). На вопрос Л. Пьетробоно: «Можете ли вы представить себе Бога, который очаровывается человеческой душой и испытывает влечение к ней?» (op. cit., p. 81) следует ответить, что, восхищаясь душой в состоянии благодати и любя ее, Бог восхищается только собой и любит только себя. Да, Бог желает нас, и Он даже первый возлюбил нас, как утверждают св. Иоанн (1 Ин 4, 19) и св. Бонавентура (De dil. Deo, VII, 22). «Tu te ipsum amas in nobis» [ «Ты Себя самого любишь в нас»], – говорит Богу Гильом из Сен-Тьери (De contemplando Deo, VII, 15; Pat. Lat., t. 184, col. 375 B). Коротко говоря, действие благодати в конечном счете «обоживает» человека ^р. E. Gilson, La theologie mystique de saint Bernard, Paris, J.Vrin, 1934, pp. 114–146, pp. 155, 229; 232, 237), и это происходит не случайно, потому что именно с этой целью Бог и создал человека. Причем не только создал, но и заново воссоздал, чтобы сделать его тем небом, где Он сам обитает: «Pugnavit ut acquieret, occubuit ut redimeret… Et beata cui dicitur: Veni electa mea, et ponam in te thronum meum» [ «Сражался, чтобы стяжать; умер, чтобы искупить… И блаженна та, которой сказано: “Приди, избранная моя, и утвержу на тебе престол Мой”»] (св. Бернард, In Cant. Cant, XXVII, 9). Душа праведника не была бы sponsa Dei [невестой Божьей], если бы Бог не желал ее.

P. Mandonnet, op. cit., p. 37.

P. Mandonnet, op. cit., p. 37–38.

Dante, Convivio, II, 12. – О символизме Donna gentile см. далее, гл. II.

Dante, Convivio, I, 2. Выражение «вторая любовь» встречается в op. cit., III, 1.

P. Mandonnet, op. cit, p. 39.

Не следует [вывод] (лат.).

P. Mandonnet, ibid.

Dante, Convivio, II, 7.

Dante, Convivio, II, 12.

Смущение (итал).

В которое ты низко впала ради этой явившейся донны (итал). ^>1 P. Mandonnet, op. cit., p. 49.

P. Mandonnet, op. cit., p. 49.

Лк 1, 38.

Dante, Convivio, II, 12.

Dante, ibid.

P. Mandonnet, op. cit., p. 40.

P. Mandonnet, op. cit., p. 42.

P. Mandonnet, op. cit, p. 42.

P. Mandonnet, op. cit., pp. 54–55.

«Новая жизнь» здесь и далее цитируется по русскому переводу А. Эфроса. «Данте. Новая жизнь», М., «Художественная литература», 1965. – Прим. пер.

Dante Alighieri, Vita Nuova, suivant le texte critique prepare pour la Societa Dantesca Italiana par Henry Cochin, Paris, Champion, 2 ed. 1914, p. 69.

P. Mandonnet, op. cit., p. 57.

«Когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего… Который родился от жены».

P. Mandonnet, op. cit., p. 56.

Св. Фома Аквинский, Summa theologiae, Pars III, qu. 35, art. 4, ad 2^>m.

Vita Nuova, XXIX.

P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 46.

Vita Nuova, V I.

P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 49–50. Статистика о. Мандонне в этом месте представляется мне несколько произвольной, так как он не приводит никаких цифр. Согласно Виллани, население Флоренции составляло в 1339 г. 90 тыс. чел. (см. G. Salvemini, Florence in the Time of Dante, in: Speculum, Juillet 1936, t. XI, n. 3, p. 318). Но как узнать, сколько жителей нужно иметь Флоренции, чтобы среди них нашлось шестьдесят хорошеньких женщин?

P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 188, note 1.

P. Mandonnet, op. cit., p. 48, note 1. – Об этом тексте Пира см. ниже, гл. II.

Речь идет о сонете, который посвящен Гвидо Кавальканти и начинается со слов: «Guido i’vorrei...» [ «Гвидо, я хотел бы…»]. Его можно найти в любом издании Канцон Данте. В издании, которое у меня под рукой: Tutte le opere di Dante Alighieri, Firenze, G. Barbera, 1919, он опубликован среди Rime Amorose под номером XV, p. 153. Позволю себе заметить, что данная сноска является тридцать первой в этой главе; 31 = 3, божественной Троице, + 1, божественному единству. Сонет Гвидо в названном издании стоит под номером XV: 15 = 1 + 5 = 6: число творения, поскольку это творение Данте; кроме того, 15 – это половина 30, то есть числа морали. Наконец – и этот факт мне представляется чрезвычайно многозначительным, – названное издание датировано 1919 годом, а это число образовано двумя другими: повторенной дважды единицей и повторенной дважды девяткой, что означает, в силу удвоенного символизма, единство произведения Данте и его абсолютно священный характер. С другой стороны, если взять по отдельности каждую из этих двух групп чисел, то есть 19, мы получим дважды 1 + 9, то есть удвоенное утверждение творения, символизируемого числом 1, но взятого в его совершенстве, которое обозначается числом 10, так как искусство Данте, будучи тварным образом Бога-Творца, является, на уровне художественного творчества, совершенным аналогом божественного искусства. Хочу заранее предупредить моих критиков, что не приму никаких возражений, имеющих целью поколебать эти очевидные утверждения.

P. Mandonnet, Dante le théologien, pp. 52–53.

См. ниже, гл. II.

Tutte le opere… p. 153.

P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 50.

Op. cit., p. 50, note 2.

P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 69.

H. Cochin, Vita Nova, p. 182. – Однако из этого правила, как мне кажется, имеется исключение, и обнаруживается оно именно в «Новой жизни»: это дата смерти Беатриче, как ее указывает Данте, – 8 июня 1290 г. В самом деле, она настолько плохо сообразуется с символикой числа 9, что Данте вынужден прибегнуть, чтобы обнаружить эту символику, к трем разным календарям: к арабскому – в отношении дня, к сирийскому – в отношении месяца и к италийскому – в отношении года. Трудно представить себе, что Данте не мог выдумать более согласной с его символикой даты, чем эта, – если только речь не идет о реальной дате. Как отмечалось, этот факт – весьма сильный довод в пользу историчности указанной даты и реального существования Беатриче. Об этих проблемах см.: Edw. Moore, Studies in Dante, Second Series, Oxford, Clarendon Press, 1899: II, Beatrice, p. 114, pp. 123–124.

Девятая жизнь (франц) – Прим. пер.

P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 67, note 1.

Новая (франц.) – Прим. пер.

H. Cochin, Vita Nova, p. 183.

P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 71. Напомним, что в Чист. XXX, 115 vita nuova несомненно означает «юность».

P. Mandonnet, op. cit., p. 74.

P. Mandonnet, op. cit., p. 76.

P. Mandonnet, op. cit., p. 77.

P. Mandonnet, op. cit., p. 78.

Dante, Tutte le opere..: Rime amorose, canz. XXIII; p. 155, vers. 57 s.

P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 80.

P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 83.

P. Mandonnet, Dante le théologien, pp. 83–84.

P. Mandonnet, op. cit., p. 72.

P. Mandonnet, op. cit, p. 84.

P. Mandonnet, op. cit., p. 84.

Вы не от мира (лат.) (Ин 15:19). – Прим. пер.

P. Mandonnet, op. cit., p. 85.

«Ты видел, мнится мне, всё совершенство» (итал.).

Vita Nova, III: ed. H. Cochin, pp. 9—15.

P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 85.

«Господь – часть наследия моего…» (лат.). – Прим. пер.

P. Mandonnet, op. cit., p. 86.

Толкование снов (нем). – Прим. пер.

P. Mandonnet, op. cit., p. 86.

P. Mandonnet, op. cit., p. 87.

P. Mandonnet, op. cit., pp. 85–86.

P. Mandonnet, op. cit., p. 87.

В переводе М. Лозинского: «…Того, который из любви к тебе/ Возвысился над повседневной былью». – Прим. пер.

P. Mandonnet, op. cit., p. 94.

P. Mandonnet, op. cit., p. 96.

P. Mandonnet, op. cit., p. 102.

P. Mandonnet, op. cit., p. 102.

«Tonsurae autem ecclesiasticae usus a Nazareis exortus videtur, qui, prius crine servato, denique ob vitae continentiam caput radebant…» («Обычай церковной тонзуры пошел, видимо, от назареев, которые сначала носили волосы, а затем, в знак воздержанной жизни, стали брить голову…»). Петр Ломбардский, Sent., lib. IV, dist. 24, cap. 4; ed. Quaracchi, t. II, p. 893. Эта цитата означает, что, какой бы комментарий к Сентенциям Петра Ломбардского мы ни взяли, везде будет повторяться, что тонзура есть символ церковного воздержания.

P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 103.

P. Mandonnet, op. cit., p. 104.

Этой гипотезе формально противоречит свидетельство Giovanni Villani, Cronica, lib. IX, 136: «Questi fue grande letterato quasi in ogni scienza, tutto fosse laico» («Он был весьма образован почти во всякой науке, хотя и был мирянином»). Приведенный текст можно найти в сборнике G.L. Passerini, Le vite di Dante, Firenze, G.C. Sansoni, 1917, p. 3. О. Мандонне устраняет это препятствие, op. cit., p. 106.

P. Mandonnet, op. cit., p. 101.

P. Mandonnet, op. cit., p. 101.

Разумеется, столь же легко можно доказать, что речь идет о францисканском поясе. Именно об этой веревке Франческо да Бути пишет: «Fu frate minore, ma non vi fece professione, nel tempo della fanciulezza» [ «В годы отрочества он был меньшим братом, но не принял пострига»]: Francesco da Buti, Commento, vol. I, p. 438, Pisa, Nistri, 1858; vvol. II, p. 735; цитир. В книге L. Pietrobono, Il poema sacro, t. I, p. 13, note. Ср. Pierre-Gauthiez, Dante, Paris, H. Laurens, pp. 69–70.

P. Mandonnet, op. cit., p. 118. – С точки зрения L. Pietrobono (IIpoema sacro, vol. I, p. 55), данный персонаж означает Любовь. Возможно, хотя Данте этого не говорит. Кроме того, это могла быть галлюцинация и даже «аутоскопия», то есть удвоение или даже «почти проекция самого себя», вроде той, что приписывают Ги де Мопассану (op. cit., pp. 52–53). И это тоже возможно. Возможно всё! Но между Данте и Ги де Мопассаном существует то различие, что из них двоих лишь второй умер умалишенным. Когда речь идет о том, чтобы приписать человеку аутоскопические галлюцинации, этот момент немаловажен.

P. Mandonnet, op. cit., pp. 117–118.

P. Mandonnet, op. cit., pp. 118–119.

P. Mandonnet, op. cit., p. 119.

P. Mandonnet, op. cit., p. 120.

Примечание П. Мандонне (p. 121, 1) отсылает читателя к Vita Nova, cap. XXII, ed. H. Cochin, p. 85.

P. Mandonnet, op. cit., p. 121.

Данте, Новая жизнь, М., 1965, с. 87.

P. Mandonnet, op. cit., pp. 42–43.

P. Mandonnet, op. cit., p. 42.

Данте, Новая жизнь, изд. М. 1965, с. 116.

Данте, Новая жизнь, XXVI. Эти сонеты: «Tanto gentileè tanto onesta si pare» («Столь благородна, столь скромна бывает…») и «Vedeperfettamente onne salute» («Взирает на достойнейшее тот…»).

Данте, Новая жизнь, пер. А. Эфроса, с. 115. (Жильсон вносит во французский перевод H. Cochin^ небольшие изменения).

Данте, Новая жизнь, XXXIV.

Данте, Новая жизнь, XXXIX и XL.

Thomas Aquinas, Summa theologiae, Pars I, qu. 12, art. 5, Resp.

P. Mandonnet, op. ait., p. 217.

Thomas Aquinas, Summa theologiae, Pars I, qu. 12, art. 5, ad 2m.

P. Mandonnet, op. cit., p. 218.

Thomas Aquinas, Summa theologiae, Pars I, 12, 6, Resp.

P. Mandonnet, op. cit., pp. 273–274.

Thomas Aquinas, Summa theologiae, Pars III, qu. 175, art. 2, Resp.

M. Barbi, Nuovi problemi della critica dantesca, dans Studi Danteschi, vol. XXIII, 1938-XVII, p. 5. Будет полезным прочитать страницы 5–7, чьи мудрые предостережения никогда не следует забывать, особенно историкам идей, которые занимаются творчеством Данте.

P. Mandonnet, op. cit., p. 275.

G. Papini, Dante vivant, trad fr. J. Bertrand, Paris, Grasset, 1934; ch. IX, pp. 51–52.

Текст Боккаччо переведен в издании Pierre-Gauthiez, Dante, essai sur sa vie d’apres l’/zuvre et les documents, Paris, H. Laurens, 1908, pp. 23–25. – Текст оригинала см. Boccacio, Della origine, vita, costumiè studii di Dante Alighieri di Firenzeè delle opere composite da lui, cap. 5; в сборнике G.L. Passerini, Le vite di Dante, pp. 18–20.

Моя тайна: книга-исповедь Петрарки – Прим. пер.

Сонет «Guido, i’vorrei che tuè Lapo ed io…», ed. cit., Rime amorose, XV, p. 153.

H. Cochin, Dante Alighieri, Vita Nova, Introduction, p. VI.

Vila Nuova, XIX, ed. H. Cochin, pp. 68-73

Данте, op. cit., II, III, X, XII, XIV, XXVIII.

Данте, Новая жизнь, XVIII.

Некоторые крупные художники, однако, говорили об этом, особенно в Новое время. Некоторые замечания по этому поводу см. в Пояснении I: Поэты и их музы.

Я вообще не нахожу в «Новой жизни» признаков, которые можно было бы с уверенностью истолковать как намек на какое-либо нравственное падение, вызванное смертью Беатриче. Эпизод с donna gentile сам Данте прямо связал в «Пире» с философией (см. ниже, глава II). Я знаю, что многие авторитетные исследователи оспаривают это утверждение; но, во всяком случае, противоположное мнение нельзя считать несомненным. Я также не считаю, что следует понимать как свидетельство моральной деградации знаменитый сонет Гвидо Кавальканти, обращенный к другу: «I’vegno ilgiorno a te ‘nfinite volte» [ «Тебя не раз я в мыслях посещал…»] (Dante, Il Canzoniere, в Tutte le opere, op. cit., p. 175; русский перевод см. в изд. Книга песен. Из европейской лирики XIII–XVI вв., Московский рабочий, 1986 г.). Я не только не думаю, вслед за G. Appel, Das Sonett Guido Cavalcantis… in: Melange Wahlund, Macon, Protat Freres, 1896, что в этом сонете Гвидо от начала и до конца говорит от имени Беатриче, но также не считаю, что Гвидо здесь порицает в своем друге нравственную неразборчивость. Скорее сонет в целом наводит на мысль, что Гвидо упрекает Данте за пренебрежение к своему таланту, за то, что он позволяет дремать собственному гению и проводит время с докучными людьми, к которым раньше не питал ничего, кроме презрения. Гипотеза за гипотезу: я бы предположил, что Кавальканти не понравилось, что Данте, вместо того чтобы продолжать писать, общается с этими докучными клириками и философами: неприязнь человека искусства, испытываемая к педантам. В любом случае выражение anima invilita [впавшая в низость душа] означает здесь нравственную деградацию не более, чем обычно означает ее в сочинениях самого Данте. См., например, Vita Nuova XXXV, и Fr. Torraca, La “vile vita" diDante, in: Nuovisstudi danteschi: nel VIcentena-rio della morte di Dante, Napoli, P. Federicoè G. Ardia, 1921, pp. 40–48.

Новая жизнь, XXXIX.

Dante, Il Canzoniere, in: Corrispondenze in versi, op. cit., pp. 173–174; русск. пер. op. cit., с. 31). Толкование этих текстов представляет чрезвычайные трудности даже для специалистов; см. Fr. Torraca, La tenzone di Dante con Forese, in: Nuovi studi danteschi nel VI centenario della morte di Dante, Napoli, P. Federicoè G. Ardia, 1921, pp. 1—40. Однако нет нужды проникать в детали, чтобы понять общий тон; третий сонет Данте к Форезе в этом смысле более чем прозрачен.

* Рискнем перевести: «…ибо они оба участвовали в неких сладострастных вещах, которые творили друг с другом и одновременно» – Прим. пер.

Минималистская интерпретация этого места содержится в комментарии: Dante, Le Divina Commedia, de Scartazzini revu par Vandelli, U. Hoepli, 1920, ad loc. (Purg. XXIII, 116): «Qualfosti meco, etc.: какую жизнь ты вел со мной, а я с тобой. Что намек касается не отношений Данте и Форезе, их низменной взаимной связи, а скорее той греховной жизни, которую они вели совместно, доказывает стих 118: Di quella vita, etc. И в самом деле, ссора между Данте и Форезе служит доказательством этой порочной жизни».

Тот факт, что selva oscura символизирует не первородный грех, как считают некоторые интерпретаторы (Л. Пьетробоно, Л. Валли), а грех актуальный, в свете приведенного текста мне кажется совершенно очевидным. Другие аргументы в пользу этого утверждения приводит Микеле Барби (M. Barbi, Nuovi problemi della critica dantesca, in: Studi Danteschi, vol. XXIII, 1938-XVII, pp. 26–28).

Пер. А. Габричевского, «РИПОЛ КЛАССИК», М. 2001.

В этой связи говорилось о мусульманских источниках (Asin Palacios). Разумеется, я не собираюсь сейчас излагать свое мнение об этом тезисе, рассматривать который здесь не место. Но мы знаем наверняка, что Данте много занимался Вергилием и, что бы мы ни думали о тезисе Асина Паласиоса, степень его достоверности не сравнима с достоверностью этого последнего утверждения.

Есть серьезные основания полагать, что Данте был повинен в обоих грехах. Как мы увидим, в «Пире» явно содержится намек на то, что после смерти Беатриче поэт пережил также интеллектуальный кризис. Если следовать тексту, этот кризис мог заключаться только в том, что для Данте то был период глубокого забвения истины и религиозных целей. Короче говоря, какое-то время он страдал более или менее острым «философизмом», о природе которого мы еще будем подробно говорить в дальнейшем.

Вергилий, Энеида, IV, 23. Ср. Чист XXX, 48: «Conosco i segni dell’antica fiamma». Тот довод, что воображение Данте позволяло ему оживить даже чистый символ, в данном случае мне кажется неубедительным. Я не знаю, обладал ли Данте способностью животворить чистые символы, и потому не буду этого отрицать. Зато я констатирую тот факт, что, за исключением Беатриче, ни один из персонажей «Божественной комедии» не является чистым символом, и что коэффициент реальности, сопровождающий их имена, много способствует тому, чтобы сделать их живыми для нас: в самом деле, они говорят, двигаются, чувствуют и действуют как персонажи, живущие в творении Данте. Добавим, что, если Беатриче не соответствует для Данте никакому реальному лицу, она составляет исключение в «Божественной комедии», и это просто констатация факта. Утверждать вслед за о. Мандонне, что Данте оживил Магомета и Вергилия, хотя никогда их не видел (Dante le théologien, p. 62), – значит даже не коснуться проблемы. Проблема не в том, видел ли их Данте, а в том, чтобы выяснить, отвечали ли эти имена – в представлении Данте и его читателей – на вопрос quis («кто») или на вопрос quid («что»-). Магомет существует, Ересь – нет; Вергилий существует, Поэзия – нет. Магомет и Вергилий – конкретные люди, объекты любви или ненависти; всё выглядит так, словно и Беатриче – тоже конкретный человек. Это всё, что можно сказать, и я не вижу, чтобы литературный анализ способен был дать нечто большее. Однако и этого немало, и не нужно рассуждать таким образом, словно этот анализ подталкивает нас к противоположному заключению. Вымышленная Беатриче в мире реальных людей обладает меньшей вероятностью, чем та, какой обладала бы вымышленная Беатриче, например, в «Романе о розе», населенном признанными аллегориями.

Данте, Новая жизнь, XXVIII.

P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 60.

Idem, p. 63.

Idem, pp. 63–64.

P. Mandonnet, op. cit., pp. 63–64.

Thomas Aquinas, Summa theologiae, Pars III, qu. 27, art. 5, Resp.

Op. cit, I, 99, 3, Resp.

Op. cit., I, 99, 4, Resp.

Op. cit., I, 99, 5, Resp.

Op. cit, I^>a II^>ae, 112, I, Resp.

Рай, VII, 112–114; цитир. по P. Mandonnet, Dante le théologien, p. 213. На той же странице о. Мандонне говорит, что к блаженной не приложимы следующие слова: «Только Бог может в совершенстве ею наслаждаться, ибо только Он имеет о ней совершенное знание». Но разве Данте мог сказать что-либо другое – или хотя бы допустить, что одна тварь способна знать другую так же совершенно, как знает ее Творец?

P. Mandonnet, op. cit., pp. 92–93. Этот довод уже был приведен у E.V. Zappia, Studisulla "Vita Nuova” di Dante, Roma, E. Loescher, 1904, p. 344. Работу Дзаппиа подвергнул критике M. Barbi, La questione di Beatrice, in: Problemi di critica dantesca, Prima serie (1893–1918), Firenze, Sansoni, 1934-XII, pp. 113–139.

Dante, Convivio, II, 8.

О канцонах, которые Данте написал для «Пира», но так и не снабдил комментариями, см. N. ZingarelU, La vita, i tempiè le opere di Dante, Fr. Vallardi, Milano, 1931; cap. XV, t. I, pp. 337–368. Общее введение в изучение «Пира» и связанные с ним проблемы см. в op. cit., cap. XXI, t. I, pp. 527–564. Время сочинения «Пира» определяется между мартом 1300 г. и маем 1308 г., но сильно варьируется у разных авторов. О тексте трактата см. Edw. Moore, Studies in Dante, Fourth series, Oxford, 1917: Textual Criticism of the Convivio, pp. 1—133, 288–295. Критическое издание текста: Dante, Il Convivio…, comm. da G. Busnelliè G. Vandelli, con Introduzione di M. Barbi, F. De Monnier, Firenze, 2 vol., 1934, 1937. По соображениям практического порядка я пользовался следующим изданием: DANTE ALIGHIERI, Il Convivio, con Prefazione de Pasquale Papa, C. Signorelli, Milano, 1926. Это некритическое издание текста, к которому я обращался в течение многих лет и которому в конечном счете остался верен, потому что его ошибки, если они есть, имеют по крайней мере то достоинство, что являются случайными и уравновешивают друг друга, а не ориентированы все в одном направлении, как в некоторых критических изданиях, вдохновленных предвзятыми толкованиями. [Трактат «Пир» цитируется преимущественно по следующему русскому изданию: Данте Алигьери, Божественная комедия. Новая жизнь. Стихотворения, написанные в изгнании. Пир. М., Рипол Классик, 2001. Русский перевод А.Г. Габрического. – Прим. пер.].

Кроме того, следует помнить, что, по замечанию Боккаччо, Данте никогда не имел досуга, необходимого для умозрения. Помимо «безумной и безудержной страсти к Беатриче», он имел жену, семью, играл видную роль в политике и – что важнее всего – прожил долгие годы в изгнании и бедности. Этими простыми фактами слишком часто пренебрегают. См. Boccaccio, Della origine… IV; in: G.L. Passerini, Le Vite di Dante, Firenze, Sansoni, 1917, pp. 17–18.

Об общей позиции, занятой Данте в «Пире», полезно будет прочитать весьма проницательные замечания М. Барби в его «Введении» к критическому изданию G. Busnelli и G. Vandelli. Можно также с пользой обратиться к многочисленным философским и богословским текстам, упоминаемым в примечаниях этими двумя издателями. Однако всеми этими текстами можно пользоваться без опаски только при одном условии: под любыми аналогиями или буквальными совпадениями с текстом Данте необходимо видеть глубокие различия в мысли, которые и объясняют конкретный способ их употребления у Данте. Данте не думал – во всяком случае, мы не можем быть уверены, что думал – ни о чем другом, кроме как о написанном в его собственном тексте: вовсе не о том, о чем другие авторы говорят в сносках. Об этом порой забывают.

L. Pietrobono, IlPoema sacro, vol. I, pp. 101–102.

M. Barbi, La questione diBeatrice, in: Problemi di critica dantesca. Prima serie (1893–1918), Firenze, G.C. Sansoni, 1934-XII; pp. 118–119. См. того же автора: Raziona-lismoè misticismo in Dante, in: Studi danteschi, vol. XVII, p. 14 и pp. 17–18.

Беатриче толкуют как символ в двух противоположных смыслах. Мы видели, что для о. Мандонне она символизирует «христианскую жизнь»; а для Э. Ару, книга которого была посвящена папе Пию IX в 1853 г., Беатриче символизировала «еретическую, отступническую мысль» Данте, «воплощенную ересь», а точнее, ересь альбигойцев. См. недавнее репринтное издание этой книги: E. Aroux, Dante heretique, revolutionnaire et socialiste. Revelations d’un catholique sur le moyen age, Paris, editions Nicclaus, 1939.

Этот момент прекрасно изложен в книге Fr. Ercole, Ilpensiero politico di Dante, Alpes, Milano, 1928, vol. II, pp. 301–302.