Даниил Галицкий. Первый русский король - стр. 35
Но смешки быстро стихли, потому что рыцари стали медленно подвигаться к дружине Даниила. Теперь главное не испугаться, не забыть то, чему учили и о чем говорилось. Ведь одно дело знать как, и совсем другое не побояться этой безжалостной горы железа, надвигающейся на тебя. Кто-то из молодых невольно прошептал: «Ой, мама…» Ему ответил старший:
– Мама не поможет, бери-ка лучше топорик в руку, он верней будет.
Даниил показал на самый раскрашенный плащ и флаг над ним:
– Бруно. Его брать живым!
И так уверенно было сказано, что выходило, будто все сюда на охоту за этим самым Бруно прибыли, оставалось только не упустить. И сразу не такими страшными стали рыцари в железе и их закованные кони. У многих мелькнула мысль: одолеем…
Бой был тяжелый, но одолели.
Данииловы полки подтянулись, встали плотней, подождали, пока встанут и пешцы. Рыцари тоже не торопились, они нависали над поляной своей массой, высились на крупных конях, огромные рогатые шлемы добавляли роста, а широкие плащи с огромными красными крестами, укрывавшие мощные латы, делали их много шире. Но волынцы не испугались и выстояли.
На поляне, пусть и широкой, тяжелая конница Бруно потеряла большую часть своего преимущества, им не разогнаться тараном и не развернуться, а малейшая кочка или ямка могла привести к тому, что тяжелогруженая лошадь спотыкалась и всадник терял равновесие. Когда это сообразили русские, они принялись бить коней по ногам, а потом добивать упавших рыцарей уже на земле.
Грохот сшибающегося железа, звон мечей, крики боли и злости, конское ржание, чьи-то команды и ругань… все перемешалось. Рыцарям не удалось использовать свое преимущество – мощь закованных в железо людей и коней, их окружила и закрутила почти на месте людская масса пеших и конных полков Даниила. И пусть было этих воинов немногим больше грозных рыцарей, они смогли справиться.
Падать нельзя, поляна слишком мала для широкого боя, потому число погибших быстро увеличивалось. Выбитые из седла, раненые быстро прощались с жизнью под копытами бешено гарцующих коней. Крики, ругань, лязг сталкивающегося железа, ржание раненных лошадей, всхрапы… Поляна всхолмилась трупами погибших лошадей, о которые спотыкались еще живые, падая или вставая на дыбы, всадники летели наземь, чтобы так и остаться лежать, закончив жизнь под трупом собственной лошади, или дожидаться судьбы после окончания битвы.
К Бруно с его стягом все же сумели пробиться несколько русских, теперь главным было быстро подрубить древко стяга. И снова помогли длинные рукояти топоров и крепкие руки, привыкшие не только к мечу, но и к обычному плотницкому орудию. Увидев, что знамя ордена упало, рыцари бросились обратно к городским стенам, и тут Даниил порадовался своей предусмотрительности. Под стенами их поджидали воины Дмитра, успевшие обойти город и до поры засесть в засаде.
Теперь тяжеловооруженные рыцари представляли собой плачевное зрелище. В город не попасть, потому что перед его воротами встал полк Дмитра, а со стен поддержали горожане, успевшие перебить небольшое число оставленных внутри крепостных стен тамплиеров и теперь с успехом метавшие стрелы в пытавшихся вернуться их товарищей. Удирать прочь через лес на лошади в тяжелых доспехах невозможно, да и куда? Любая кочка, любой ручеек, которыми изобиловали окрестности, могли оказаться последними на пути, ни перескочить, ни объехать. Рыцарская конница хороша на открытых пространствах, когда возможна атака в лоб с подавлением. Но как только они сталкивались с вот такими условиями, когда вокруг тесно и топко, все преимущество тяжелого вооружения пропадало.