Дамы тайного цирка - стр. 23
Мать вздохнула, принимая поражение. Она указала на раму.
– Этот портрет – эта женщина – это твоё наследие. Та, кто мы есть. В любом случае я передаю её тебе. Некоторые реликвии нужно передавать следующим поколениям, скорее, конечно, из сентиментальности.
– Да брось, матушка, – сказала Лара. – Какие реликвии. Ты просто хочешь всё украшать. Тебе не терпится украсить этот дом с момента, как я его купила.
– Чуть-чуть. – Одри смущённо улыбнулась.
– Рама всё равно слишком велика, – попыталась возразить Лара.
– Помесь Версаля с Лас-Вегасом, да? Ну отнеси её к Гастону Буше и поменяй. Только проследи, чтобы он отдал её тебе обратно, она стоит, наверное, дороже самой картины.
Одри поставила картину на пол к стене.
Имя Гастона Буше, владельца самой успешной картинной галереи и багетной мастерской в Керриган Фоллз, возникало раз за разом во всех последних разговорах с матерью. Лара подозревала, что они начали встречаться.
– Сесиль была храброй. И ты тоже храбрая. – Одри взяла Лару за подбородок и взглянула ей в глаза. – Мы многим обязаны этой женщине. Сейчас она должна быть с тобой. Довольно она пробыла в моём коридоре.
Лара присела на корточки, чтобы лучше рассмотреть картину, и подняла раму с пола. Цвета в комнате с ярким светом смотрелись совсем иначе, чем в слабо освещённом коридоре на фермах Кабо.
– Если я и храбрая, то научилась этому у тебя, матушка. Спасибо тебе.
Ощупывая раму, Лара думала о том, как сильно мать помогала ей в эти месяцы. Хотя она часто закатывала глаза по поводу суетливости Одри, та создала для неё безопасное пространство, когда всё остальное развалилось на части.
– Ничего из этого я не смогла бы сделать без тебя.
Одри покраснела и оправила рубашку, засопев, будто вот-вот заплачет.
– Ну всё, ладно тебе. – Меняя тему, она принялась расстёгивать чехол, как Лара предполагала, с каким-то нарядом.
– Ты сказала, это для приёма, да? – Пока мать держала вешалку, Лара стянула мешок, и наружу хлынула волна тёмно-синего шифона. Платье с лифом без бретелек подошло бы кукле, винтажной Барби. С узкой талии струилась вниз пышная юбка из многочисленных слоёв фатина разной длины, сплошной водопад ткани, переливающийся всеми оттенками павлиньего пера. – Господи, оно, должно быть, стоило кучу денег.
– О да, – согласилась Одри. – Не запачкай его в пыли. Ну что, хочешь его как-то изменить?
Лара улыбнулась.
– Нет. Оно идеально. Спасибо тебе!
Одри проигнорировала её и отвернулась, прерывая трогательный момент.
– А эта картина будет отлично смотреться с ковром, который я тебе только что купила. Лиловый с золотом, очень нарядный. В самый раз для этой комнаты. Ещё тебе нужны деревянные ставни. – Одри окинула комнату изучающим взглядом. – И серебряный чайный сервиз.
Пришёл Оджоб и уселся у ног Лары, привалился к ней.
– И его тоже можешь забрать, когда захочешь. Он по тебе скучает.
Словно в ответ на её слова, Оджоб вздохнул и растянулся на полу в позе сфинкса. Оджоб принадлежал ей, а Мисс Маннипенни – её матери. Хьюго, их вожака, крошечного вельштерьера, сегодня не было.
Одри заново надела солнечные очки, висевшие спереди на вороте её футболки, и двинулась к двери. Оджоб и Манипенни вскочили и опрометью бросились к выходу, чтобы женщина, которая их кормит, не забыла их здесь.
– Я заеду завтра в шесть забрать тебя в цирк.