Дамба - стр. 18
Порошин вздрогнул, встретившись с ним взглядом, – случаются все-таки экземпляры, что оторопь берет.
Гости вошли в дом. По всему залу стоял длинный стол, покрытый светлой скатертью, а по скатерти – разнокалиберные бутылки, сверкающая хрустальная посуда, просторные тарелки с закусками, вилки, ножи и ложки.
– Что вы предпочитаете, Леонид Ильич? – спросил олигарх. А сам без зазрения совести изображает «козу» – большим пальцем и мизинцем. Весьма характерный жест, который не известен разве что на Марсе. Хитро придумали. Охота – это ещё когда будет, а коньяк – вот он стоит. Из холодильника только что вынули.
– У вас что, – оживился губернатор, – электричество есть в лесу? – и расплылся в широкой улыбке. Толстый нос покрылся испариной.
– Так точно! – ответил олигарх-скотовод. – Столбы слегка подправили. А в остальном всё от старого режима досталось. До нас ещё, при социализме, линию провели.
– Хорошо, – отметил Порошин. – Удобства многое значат. Когда я служил в Западной группе войск, приходилось бывать у друзей по блоку. Это надо видеть, я вам скажу… Сервис на самом высоком уровне. Они всегда так жили, не говоря о сегодняшнем дне.
Он замолчал, блуждая глазами по столу, потом продолжил:
– А с охотой я повременил бы. Что у вас водится – олень, кабан?
– Лось, – ответил олигарх.
– Лось? – удивился губернатор и сел во главе стола. – Это который с рогами? Или без рогов?
Плоская шутка вызвала безудержный смех. Всем известно: самец рогатый, а самка рогов не имеет. Оттого и смех. Ловко пошутил гость. Свой парень.
Глава района Сидоров мялся у двери.
– А ты что стоишь, Кузьмич? – позвал его олигарх. И стал шептать тому сквозь зубы, когда тот подошел:
– Тут все свои – хватит жаться.
– Ну…
– Вот твой стул. Садись рядом со мной и не жуй сопли.
Олигарх районного масштаба крепко держал в руках административные вожжи и, как видно, вовсю погонял кобылу исполнительной власти.
В рюмки разливал хозяин избы, мужик с глазами рыси. Наполнил рюмки и отошёл в сторону, словно застолье его не касалось. Его никто не остановил и не позвал к столу.
Губернатор поднял рюмку:
– За что пьём, друзья? За юбилей вашего района?
– За вас! – поднялся Илья. – Чтобы наша власть никогда не беднела на умы! Чтобы не скудела земля русская и давала урожай!
«Эк тебя хватило! – подумал Порошин. – Прямо понесло по губернии…»
– А я хотел бы за мужскую дружбу, – произнёс он. – Знаете, в чём разница между мужчинами и женщинами?
Сельские жители не знали. Они держались пальцами за ножки рюмок, натужно блестели глазами и ждали, когда гость разъяснит.
– Разница в том, что женщины почему-то болеют за мужчин. А мужчины тоже за мужчин. В этом наша принципиальная разница. Так выпьем же за дружбу между мужчинами. И за пятидесятилетие района, соответственно…
– За дружбу!
Хрустальное стекло звонко тенькнуло. Головы медленно опрокинулись к потолку.
– Слава тебе, господи…
– Даст бог, не последняя!
– Закусываем! Дружненько! – подгонял Илья. – А потом и на рыбалку. Или лучше на охоту?..
Кузьмич не ко времени вдруг вспомнил про «финансовые пирамиды». И понёс по этому поводу, торопливо закусывая. На него смотрели как на больного.
– Никак не пойму я, – продолжал Кузьмич. – Недавно услышал по телевизору: кудахчет, мол, для народа, а яйца несёт для себя… Это как понимать? Все-таки партийные деятели…