Дальше живут драконы - стр. 25
Перекресток Ферри – стрит и Кантон – перекрыт полицейской баррикадой. На черных стенах домов – синие и красные блики от мигалок. За машинами – полицейские с ружьями, готовые стрелять. Хорошо, что британцы сдержанно относятся к автоматическому оружию у полицейских – у большинства БУР-303 Ишрапурского арсенала. С другой стороны – бронежилет такую пулю не удержит.
– Ну?
– Держись! – заорал Морган и втопил в пол. Впереди – замерцали вспышки выстрелов.
Воронцов – пригибаясь к приборной доске, открыл автоматный огонь…
Проломившись через полицейское заграждение, они вылетели в портовую зону. Движок уже совсем не тянул, радиатор был пробит в нескольких местах. Пробив шлагбаум, они влетели в порт, работающий днем и ночью. Контейнеры – в несколько рядов, огромные портальные краны. И полицейские машины за спиной…
Едва разминувшись с погрузчиком, тащащим на вилах двадцатифутовый морской контейнер – избитый пулями Шоган, подняв тучу брызг, рухнул с пирса в воду…
Абердин. Так называлось это место – хотя в самом названии этом была какая-то злая усмешка. Буквально за десяток лет – Абердин превратился из достаточно обычного портового райончика, где самой большой проблемой могла быть поножовщина у бара – в место, гораздо опаснее, чем Коралл-Гейблс во Флориде…
Это было место – на границе портовой зоны, где за несколько лет вырос город на воде. Город – состоящий из джонок, старых траулеров и прочего барахла, которое в других местах просто пустили бы на слом. В этот город – не осмеливалась соваться даже полиция.
Здесь – жили беженцы. Беженцы из Индокитая, которые бежали, опасаясь за свои жизни после того, как марионеточная «Армия национального освобождения», за которой стояли японцы и китайцы – полностью захватит Индокитай. Далеко не все в Индокитае – воевали с французами, а потом и с американцами. Далеко не все – хотели объединиться в доме с восемью углами24. Понимая, что пощады им не будет, и в новом государстве их ждет концлагерь – они бежали сюда, в Макао – всюду, где в Азии еще оставалась европейская цивилизация.
Пак Бао был одним из таких людей. Он был серьезно виновен перед новыми властями Сайгона – тем, что служил в Иностранном легионе, говорил по-французски, а потом выучил английский и послал своих сыновей в армию. Один из них служил в восемьдесят первом десантном батальоне – это могло служить основанием для смертного приговора всей семье. То, что он погиб под Сайгоном ничего не меняло – здесь смерть не открывала новую страницу жизни. Она всего лишь – влекла за собой месть…
В этот день – по каким-то причинам старый Бао не пошел на своей джонке за рыбой. Рыбу здесь можно было поймать, если выйти далеко в море. Здесь, в заливе она тоже есть – но если ее жарить, то пахнет нефтью, а если ее есть – то рождаются дети – уроды. Дети – уроды это хорошо, их можно было с выгодой продать нищим – но далеко не все люди Индокитая здесь опустились до попрошайничества и разбоя. Бао был одним из таких…
Как раз сейчас он чинил старую сеть, когда услышал какой-то звук. Жизнь научила его быть внимательным ко всякого рода звукам… по ним можно было определить, что к тебе подкрадывается смерть в лице одетого только в трусы солдата с штыком или того хуже – человека без лица, человека в костюме с черным капюшоном… такие тоже были. Другие… другие наверное вернулись бы к своей работе… но старый Бао дожил до своих лет лишь потому, что был внимателен к мелочам, на которые другие не обращали должного внимания.