Дальше живут драконы 2 - стр. 10
Воронцов в этом и не сомневался, вопрос в том, что она им скажет. Может быть, что и правду. Местные девушки – к такому роду заработка относились вполне нормально, местным неведом стыд от секса, испытываемый христианами, для них это – такое же отправление естественных надобностей, как и любое другое. Боялись только заразиться – дурные болезни принесли с собой французы и сейчас они тут процветали.
– С вашего позволения осмелюсь предложить вам другую девушку, ее зовут. Ша и она из той же деревни. Она очень чистая, господин, только недавно приехала из деревни. Очень чистая, сифилис нет, ничего нет…
Капитан посмотрел на часы.
– Хорошо, давайте. Боюсь, у меня немного времени…
…
Ша и в самом деле была хороша, хотя на вид ей было четырнадцать, не больше. Настоящая фарфоровая статуэтка, в национальном костюме, но с западным макияжем. У нее были миндалевидные, раскосые глаза – скорее всего, не чистая вьетнамка, метиска.
Она поклонилась, как это и было положено и повела русского капитана в свою комнату узким, извилистым коридором в бесконечном лабиринте лавок. Когда они пришли – она снова поклонилась и показала на нечто среднее между операционным столом и кроватью. По крайней мере, здесь было чисто, в уголке – раскуривались какие-то благовония и стояло небольшое мандариновое дерево…
– Как тебя зовут? – спросил капитан по-французски
– Меня зовут Ша, господин – ответила девочка и поклонилась. Она не торопила клиента, как это делают доступные женщины в других частях света. Здесь, на Дальнем Востоке вообще не принято было торопиться, жизнь текла неторопливо и неостановимо, как река.
– Откуда ты родом?
Ша назвала деревню совсем недалеко отсюда. Почти пригород. Скорее всего, действительно в ней есть французская кровь…
Капитан сделал серьезное лицо
– Ша, я могу тебе доверять?
– Доверять, господин? – она не поняла вопроса или сделала вид, что не поняла.
– Ты никому не будешь говорить, что мы с тобой тут делали?
– Конечно, господин. Я никому ничего не скажу.
Надо сказать, что в отличие от западных людей – местным было почти неведомо такое понятие как ревность. Про верность – тоже мало кто что слышал.
Капитан достал несколько бумажек – тысячу пиастров
– Вот, возьми. Ты посидишь здесь тихо, пока я схожу кое-куда. Очень тихо, как будто я здесь. И потом – никому не скажешь, что я уходил, поняла?
В ответ девушка… заплакала.
– Что случилось?
– Ты меня не хочешь? Ша некрасивая?
Господи… Такое возможно только в этой стране… несчастной, попавшей в тиски глобального противостояния стране.
– Ша очень красивая
– Но почему ты тогда не хочешь со мной?
– Послушай… – Воронцов порылся в кармане… он всегда носил что-то вроде подарков на случай, если надо установить контакт с кем-то из местных. С детьми… с женщинами… он помнил, что большая часть преступлений совершается на глазах кого-то, и эти «кто-то» чаще всего или женщины или дети… и если проявить доброту к ним, то можно узнать много интересного, что никто другой не скажет. Он нащупал небольшую серебряную брошь… настоящую брошь из черненого серебра, причем не местной работы, а русской. Для детей у него были леденцы и конфеты, для женщин – вот такие безделушки – послушай… вот, возьми.
Ша с удивлением, смешанным со страхом, смотрела на подарок
– Но я… ничего не сделала для тебя.