Дальняя бомбардировочная… Воспоминания Главного маршала авиации. 1941—1945 - стр. 17
Нужно сказать, что моя работа шеф-пилота Аэрофлота была очень интересной. Это не однообразная жизнь линейного пилота, летающего по одной и той же, как говорят, до единого кустика знакомой и изученной трассе. Неожиданные полеты в разных направлениях, во все концы нашего государства интересны не только в смысле пополнения географических и исторических знаний, но и своей внезапностью, сложностью, резкой сменой климатических и метеорологических условий. Поэтому у нас под рукой всегда были все карты и все маршруты.
Погода от Куйбышева до Москвы была неважная – вторжение теплых воздушных масс, сильное обледенение. Самолеты на трассах не летали.
В Москву прибыли в пять часов вечера. Как обычно, договорились созвониться друг с другом завтра, так как в аэропорту для нас никаких указаний или распоряжений оставлено не было.
Дома я узнал от жены, что днем несколько раз мне звонили от какого-то товарища Маленкова и спрашивали, как она думает, прилетим мы сегодня или нет. Жена ответила, что обычно ей, когда мы возвращаемся в Москву, звонят и сообщают, но сейчас она не знает, где мы. Тогда ей сказали, что мы вылетели из Алма-Аты в Москву, но что погода плохая и вряд ли мы прилетим. «Вот большое вам спасибо, – обрадовалась жена, – сейчас буду готовить обед». Ей опять сказали, что торопиться не следует, так как погода плохая. «Ничего, – ответила она, – если уж вылетели, то обязательно будут. Вы позванивайте мне, если муж вам очень нужен. Мне обязательно сообщат, как только он прилетит».
– Вот и сейчас, минут пять назад, был звонок. Оставили номер телефона и сказали, чтобы ты сейчас же позвонил. Говорил со мной Суханов. Что это за товарищи, я никогда не слышала этих фамилий…
По правде сказать, я и сам не знал, что это за товарищи. Решил, что это, видимо, звонят те, кого мы должны куда-то везти. Так и сказал жене.
– Но нам твои пассажиры никогда не звонили!
Новый телефонный звонок решил все наши сомнения.
– Да, да, только что вошел, сейчас возьмет трубку, – ответила жена.
– Товарищ Голованов, говорят из ЦК, помощник товарища Маленкова – Суханов. С вами хотели бы здесь поговорить. Вы можете сейчас приехать?
– Могу. А как мне вас найти?
– Знаете что, вы пока быстро поешьте, а я вызову машину, за вами заедут.
– Хорошо, – ответил я. – Всего хорошего. – И на вопросительный взгляд жены объяснил: – Ну, теперь все ясно! Не успел сказать тебе, что нас срочно вернули из Алма-Аты. Мы все гадали, куда и с кем лететь. Зря-то с дороги не возвращают. Вот удивится наш экипаж! Ведь Маленков – это секретарь ЦК. Наверно, куда-то собрался лететь.
– Ох уж мне эти полеты, – вздохнула жена. – Свернешь ты когда-нибудь на них шею. Ведь ты не один сейчас. Нужно думать и о семье!
Который раз я слышал эти слова и во время Халхин-Гола, и в финскую, но всегда знал, что Тамара, хоть и много переживает, в душе и сама радуется за меня, за мой экипаж. Всю финскую войну проработала она в госпиталях с ранеными и очень гордилась, когда кто-нибудь из них спрашивал: «А не жена ли вы того летчика Голованова, что вывез меня на «дугласе»?»
Наскоро пообедав, я стал одеваться. И тут же раздался звонок у входной двери: это пришла за мной машина.
По пути в ЦК я размышлял о том, куда придется завтра лететь. Много нам с экипажем пришлось возить ответственных товарищей, и в разные места. Но с секретарями ЦК сталкиваться не доводилось… Обычно наши пассажиры приезжали на аэродром, и никогда мне не приходилось предварительно куда-либо являться. Видимо, предстоит какой-то особо важный полет, и меня вызывают на инструктаж. С этими мыслями вошел я в подъезд, предъявил документы, и мне показали, куда нужно пройти.