Дальний свет. Ринордийский цикл. Книга 3 - стр. 17

– Ну, у меня все связи в основном в столице, – отнекнулся он. – А тут бы, может, и лучше человека со стороны, который не завязан здесь ни на чём. Нет у тебя такого?

Вайзонов над чем-то раздумывал. Наконец произнёс:

– А ты не слышал о Шеле́тове?

– Нет, – он слегка подвинулся вперёд и приготовился внимательно слушать.

– С ним я тебя мог бы свести, на самом деле. Правда, насколько он тебе подойдёт, смотри сам – человек это странный. Но, возможно, как раз он тебе и нужен. Я бы сказал, именно что «нетипичный ссо-шник»… В общем, лучше тебе увидеть самому.

Он улыбнулся:

– Был бы тебе признателен.

Дневной эфир закончился. Стрелки показывали полвторого. Китти уже складывала бумаги, когда в дверь осторожно просунулся Павлик.

– Госпожа Башева, – почти шёпотом окликнул он. – Там вас… к телефону.

– Кто?

Он только испуганно указал наверх и поспешил исчезнуть.

Китти подошла к телефону, подобрала трубку:

– Слушаю.

Внимательно выслушав, уточнила:

– Это необходимо сейчас?

Ответили кратко и положительно.

– Хорошо.

Китти попрощалась, положила трубку на место. Только тут она заметила, что Павлик ушёл недалеко и всё так же боязливо выглядывал из-за двери.

– К госпоже Мондалевой вызвали, – пожав плечами, объяснила Китти.

Когда она уже была у выхода, Павлик подал голос:

– Я могу для вас что-нибудь сделать?

Китти удивлённо обернулась. До сего момента она слышала эту фразу лишь единожды – от Феликса, в конце одной из тех кратких тайных встреч.

– Да ладно. Не на расстрел же я еду.

«Хотя, конечно, интересно, что ей понадобилось», – отметила она про себя.

Павлика, похоже, её фраза не успокоила.

– Вы бы осторожнее в городе, госпожа Башева – он покачал головой. – Мне показалось сегодня утром, что за вашей машиной следили.

Китти кивнула:

– Я знаю.

Лаванда задумчиво перекатывала половинку мела с ладони на ладонь – словно лодка плыла по волнам. Глаза правительницы смотрели мимо, на что-то незримое; солнечные лучи сплетались в её волосах и будто венчали её короной.

– Но она ведь соврала, – произнесла Лаванда.

Гречаев решил, что следует сейчас вмешаться.

– Возможно, конечно, что так, – поспешно заметил он. – Но, знаете, я бы не рискнул утверждать, если бы вы спросили.

Он с готовностью улыбнулся, но Лаванда не заметила. Пришлось продолжить:

– Разумеется, Китти Башева чаще остальных находилась при Нонине, но ведь та была человеком до крайности подозрительным. Едва ли бы она доверила кому-то такую тайну. К тому же в последние часы, насколько это известно, Нонине пребывала в одиночестве. Куда она только не могла деть амулет за это время… Теперь можно лишь гадать.

– Вы думаете?

– Я, видите ли, не утверждаю, – осторожно уточнил Гречаев, – но совсем не удивлюсь, если и Китти ничего не знала.

– Да нет, – прервала Лаванда. – Она знает, где уголь. Знает, но не говорит.

Она недовольно хмурилась, о чём-то размышляя, потом повернулась к Гречаеву:

– Вы не знаете, как сделать так, чтоб человек сказал то, что знает, но не хочет говорить?

– Простите?

– Нет, ничего, – Лаванда снова над чем-то задумалась. – Наверно, нельзя никак. Я только понимаю, что она врёт, но на этом всё.

– Что ж… Судя по прошлым годам, здесь ей мало равных, – Гречаев подобрался к столу, ненавязчиво, как бы невзначай оглядел разложенные книги: «История древностей и реликвий», «Чёрное время: цифры и факты», «Ринордийск в лицах», – что только читает правительница. – То же телевидение… Требуется определённая сноровка, чтоб вести передачи новостей: ведь сказать сегодня одно, а завтра, не моргнув глазом, совсем другое… Не каждый это сможет. Я уже молчу про Софи Нонине: чтобы обманывать её, нужен был, я бы сказал, своего рода талант…