Дальние Тропы - стр. 9

– Русло, конечно, за прошедшее время малость ушло в сторону, – принялся давать пояснения Маслов, но господин директор его не слушал – то место, где на кальке были обозначены непонятные колонны, являвшиеся центром увиденного им комикса, было слишком ему хорошо знакомо – здесь и сейчас раскинул свои корпуса его институт. От неприятных мыслей – осознавать, что ты, день за днем, ходишь по месту былой кровавой драмы было неприятно, его отвлекли знакомые слова, произнесённые говорившим всё это время, мэ-нэ-эсом.

– Погоди, Игорёк, – приподнял руку Павел Викторович, прося того замолчать: – Ты сказал – Тартария?

– Великая Тартария, – закивал тот: – Все факты говорят, что тут, – он обвёл рукой пространство вокруг себя: – Некогда была столица Великой Тартарии. Поэтому нет ничего удивительного, что Проход, – он постучал всё тем же карандашом по копии рисунка: – Был привезён, ну, или создан, здесь – в столице великой Империи.

– На свою беду.

– Что, простите?

– На свою беду, говорю, был создан. Вот сидели бы себе тихо – можем и мы бы сейчас, Павел Викторович позволил себе хихикнуть: – Были бы не Россиянами, а Тартарцами. Ну да ладно, – коньяк привел его в доброе расположение духа, а рассказ Маслова, вкупе с картинками, был, по-честному, достойным завершением этого трудового дня – игра с папочками, повторявшаяся изо дня в день, успела директору порядком приесться.

– Ну да ладно, – повторил он, разливая коньяк по рюмкам: – Спасибо, Игорёк, повеселил. Давай ещё по одной и в архив иди. Занятную историю ты мне рассказал. Спасибо. Премию выпишу, но, – он шутливо погрозил пальцем своему подчинённому: – Что бы в архиве порядок был! Лично зайду! – Опрокинув в рот рюмку он торопливо закусил долькой лимона: – На днях.

– Но, Павел Викторович, а как же это? Неужели мы вот так просто и забудем?

– Игорь, – пора было заканчивать эту комедию и Откусов тяжело поднялся из-за стола: – Игорь, – повторил он, подходя к пареньку и кладя руку тому на плечо: – Мы же не археологи, и не историки. К чему нам это? Да, – он снисходительно потрепал Маслова по плечу: – Интересно. Познавательно и, я бы даже сказал – захватывающе. Но мы, Игорь, изучаем атмосферное электричество. Понимаешь? Каким боком нам всё это? – Его указующий перст ткнул в стопку отксеренных листов: – Не наше это дело.

– Не наше? А это?! – Перед Павлом Викторовичем появился самый первый рисунок – С молниями на чистом небе: – Вот же! Атмосферное – во всей красе.

– Вольность художника, – пожал плечами директор, всеми силами старавшийся заглушить любопытство учёного, которому судьба подкинула очередную загадку: – Для усиления эффекта.

– И атомный взрыв – вольность? – Выложив на стол последнюю картинку. Припечатал её ладонью Маслов: – Нет, Павел Викторович. Прошу меня простить, но я с вами не согласен.

– Ну, не согласен, так не согласен, – миролюбиво протянул Откусов, собирая картинки в стопку и закрывая толстенный том: – Я картиночки твои себе заберу – ты же не против? Посмотрю на досуге. А Вы, молодой человек, – директор вернулся на своё место и, приняв начальственную позу, ткнул карандашом в Игоря: – Извольте вернуться на своё рабочее место! До конца рабочего дня, – он сверился с наручными часами – недорогой копией известной марки: – Ещё два с половиной часа… Я Вас более не задерживаю. – Убрав в стол и тарелку и бутылку, он настороженно посмотрел на Маслова, не сдвинувшегося с места: – Что-то ещё? Или Вам, господин Маслов, что-то непонятно?! Идите и работайте!