Далеко от неба - стр. 34
– Грешным делом, я одно время тоже так размышлял, – разливая оставшуюся водку, сказал Егор Рудых. – Я когда батяне на фронт отписал, что дядя Кеша бесследно из тайги не вернулся, он мне ровно за два дня до того, как в атаке под Москвой погибнуть, отписал: – Живой Иннокентий, и все тут. Я, мол, недавно его во сне видал – идет по изюбриной тропе, которая на Качугском прижиме, и рукой помахал: все по уму, не беспокойся, на Долгом ухожье повстречаемся.
– Иван, между прочим, тоже на Долгое шел, – со значением повернулся Ермаков к Василию. – Впечатляет?
– Что вы тут сказки мне рассказываете? – не поднимая головы, раздраженно сказал Василий. – Было, не было, во сне приснилось. Если и было чего, то когда. В живых уже никого не осталось. Иван тут каким боком?
– А ты еще не задал себе вопрос, почему твое появление такой переполох у местной общественности вызвало? – без улыбки и с неожиданной жесткостью в голосе спросил Ермаков. – Пираты тоже вон всполошились, в гости наведались.
– Их проблемы, – огрызнулся Василий.
– Ну, когда шестеро на одного, это уже и твои проблемы. Ежу понятно – нежелательно им твое присутствие. Не-же-ла-тель-но! Почему?
– Знают, что он за братана всю тайгу перероет, пока причину не отыщет, – встрял Егор Рудых.
– В десятку. А что отыщет?
– Всё отыщу, – грохнул кулаком по столу Василий.
Сашка испуганно отодвинулся от него и покосился на деда. Дед подмигнул ему, и Сашка снова стал слушать.
– Этого они и боятся, что всё, – подвел итог первому этапу разговора Ермаков. – Найдет того – кто, возникнет вопрос – почему? Узнает почему, следующий вопрос – за что? А когда станет ясно за что, тут и окажется – вот он Чикойский клад. И от него следы уже к дядьке твоему, Егор Егорович. Согласен?
– Я-то согласен, – буркнул Рудых.
– И я согласен, – вмешался Сашка.
– Ну что, вместе пойдем по следу или в одиночку двинешь? Мы ведь мужички неслабые, подмогнем в случае чего. А ты нам.
– Меня ваше золото не интересует. Не верю я в него. Нет его и не было никогда.
– На нет и суда нет. Зато узнаем, что с Иваном случилось. Договорились?
Василий внимательно посмотрел на одного, на другого и согласно кивнул головой.
– Тогда подкрепимся, и я тебе подробную диспозицию на сегодняшний день изложу.
Отец Андрей в стареньком, перемазанном красками рабочем халате Олега, который был ему до смешного мал, забеливал свежеразведенной известкой набросок «Матери мира» на стене. Из магнитофона, который стоял рядом с ним на лесах, доносился негромкий голос Окуджавы.
Женщина лет сорока неуверенно возникла в проеме полуоткрытой двери. Некоторое время она испуганно наблюдала за действиями отца Андрея и прислушивалась к словам песни. Магнитофона видно не было, и со стороны могло показаться, что песню напевает отец Андрей.
Женщина неуверенно сделала несколько шагов вперед.
пел Окуджава.
– Может, и перепутала, – сказала женщина. – А куда деваться, ежели в своем доме теперь не хозяйка? Одна надежда была – поп, говорят, приехал, служить будет. Я-то по первости Мотовилиху позвала, чтобы она заговор какой или воск слила, так она обеими руками от меня отмахалась. Не мое, говорит, дело – хозяину мешать. Раз он уходить не желает, значит, твой грех его держит. Иди, говорит, в грехах покайся, святой воды возьми и во все углы налей. Может, поможет, может, нет. В зависимости как Бог на это дело посмотрит. Так на что смотреть-то, на что? Чего я такого сделала, что он от меня уходить не желает?