Да здравствует Герберт Уэллс! - стр. 38
– Здравствуй, Ривкатик. Ноги почему не вытираешь?
Всё в лучших традициях. Иду снова ко входу, и «вытираю».
В ящик, правда, мне сегодня бросить нечего – потому что зарплата теперь мне будет выдаваться только раз в неделю.
Направляюсь в раздевалку. Посидеть спокойно хоть с десяток минут очень хочется. Там на скамье уже расположился Кузьмич. Даже переодетый. Он говорит:
– Слышь, Волк. Поделись по-братски? Как ты умудрился попасть на четвёртый?
Бросаю рюкзак на дно своего шкафчика, достаю форму. Пожимаю плечами:
– Да я, в общем-то, особо и не старался. А дело было так… – рассказываю, как встретился с индейцами, и как «уложил» их, – А потом просто вызвал тренера, и спросил. Нужно ли приканчивать уложенных, и всех остальных, кто там у них остался в деревне.
– И что – тренер?
– Сказал, что не нужно. И что если у меня есть желание, я могу пройти на следующий Уровень. А я подумал, что раз не так сильно устал, почему бы и не попробовать?
– Это ты после спарринга с тренером «не так сильно устал»? Не гони.
– Хм-м… Ну, после тренера и правда – аж ноги тряслись. Однако мне повезло с динозавром – уделал его без драки. И с индейцами, если честно, оказалось не слишком трудно. Да и подумал тогда – а чего терять-то?! Ещё один «весёлый» вечер в попытках наладить «семейные отношения» с моей родительницей и её очередным дебилом-хахалем?
– Логично, конечно… Ладно, мысль понятна. А как тебе на новом месте?
– Да нормально. Мышцы спины потренирую. Только вот…
– Да?
– Не понравился мне сменщик мой. Который заступает в три. Этакий злобный китаец. Не удивлюсь, если выяснится, что Рыжий ему уже навалял. Но, похоже, мало.
Так что вот о чём хотел спросить. Если у меня будут проблемы с китаёзой и его явно многочисленными кентами – поможешь?
– А то!!! Он ещё спрашивает! Да меня хлебом не корми, только дай начистить холки и узкожопые задницы всем этим скотам! Думаю, и наши – никто не откажется! Ты только намекни!
– Уж намекну. А китайца, если долго будет сопли жевать, и сам, если что, спровоцирую! Я же – безобидней отбойного молотка! А уж сентиментальный и чувствительный!..
– Да уж знаю! Как ротвейлер! – вместе раскатисто ржём, как раз в этот момент входит Эльдар, и выпяливается на нас:
– Что, опять домогались до тёти Любы?
– Ты что! – Кузьмич преувеличено широко раскрывает глаза, и машет руками, – Это же – святое! Тётя Люба у нас – как Ленин! Реликвия! Руками трогать нельзя! И скоро за то, чтоб на неё посмотреть хоть глазком, тоже будут деньги брать!
– Вот уж точно. Она у нас – уникум. Сегодня ноги два раза вытирал. И руки мыл. Ладно. – глаз у Эльдара, как, впрочем, и у любого члена Братства намётан, – Чего обсуждали-то?
– Да вот, надумали небольшой такой межэтнический конфликтик развязать. Сменщик Волка как-то косо на него поглядывает… – Кузьмич делится нашими раскладками.
– Ага. – Эльдар довольно кивает, – Считайте меня в своей команде! Навалять всяким разным понаехавшим уродам, да ещё узкоглазым – меня дважды приглашать не надо!
К моменту выхода на ковёр все наши в курсе, и я вполне доволен. А что: лозунг Братства так и рекомендует: если появилась возможность – нужно её использовать.
Ну, а если никак не желает появляться – надо и самим руки приложить, чтоб создать её!
Чтоб проучить, и поучить уму-разуму понаехавших и уродов!