Да не судимы будете. Дневники и воспоминания члена политбюро ЦК КПСС - стр. 82

У меня остались самые теплые чувства от этой маленькой красивой страны и ее гордого, независимого народа.

Работать становится все тяжелее и тяжелее, народ почти открыто высказывает свое недовольство, все это «фиксируется». Все зацентрализовано до предела, до глупого. Из колхозов хлеб забирают почти подчистую, иногда не щадят даже семенной фонд. «Председатель колхоза» и «колхозник» стали чуть ли не нарицательными ругательными именами. Если председатель оказывает какое-то разумное «сопротивление», его пытаются убрать с работы, наказывают в партийном порядке. Если этой меры не принимаешь, тебя обвиняют в мягкотелости и либерализме. Из многих случаев расскажу об одном.

Как-то поздно вечером я приехал в Бышевский район и попал в райком, когда там шло заседание бюро. Шел разговор о хлебозаготовках – «доводили дополнительные планы и задания». На бюро вызвали и председателя колхоза «Рассвет» Бариловича – это крепкий хозяин, урожаи зерновых и технических культур у него самые высокие в районе. Он уже сдал два плана хлебозаготовок. Ему «доводят» третий. Барилович заявил, что он это сделать не может – надо засыпать семена, предусмотреть страховой фонд, оставить зерно на фуражные нужды, выдать на трудодень хотя бы по 500 граммов. Райкомовцы все разумные и хозяйские доводы Бариловича не принимают в расчет, обвиняют его в «антигосударственных» позициях. Он-де антимеханизатор, у него кулацкие замашки: почему он дает колхозникам по 500 граммов на трудодень, тогда как по району приходится по 150 граммов? Вносится предложение: «С работы снять, объявить строгий выговор с занесением в личное дело». Пришлось мне вмешаться в этот «конфликт» – сбить горячечность райкомовцев, с работы не снимать и никакого взыскания не выносить. Тут же Барилович сам заявил, что он еще сдаст государству немного зерна. Я долго наблюдал за работой этого председателя, хорошего хозяина, его образцового хозяйства. Не будь моего вмешательства, по «строптивости» райкомовцев могли потерять хорошего принципиального работника, действительно болеющего за колхозное дело, а следовательно, за государство и народ.

Кириченко А. И. ушел работать в Москву – секретарем ЦК КПСС. Первым секретарем ЦК КПУ избирается Н. В. Подгорный. Откровенно говоря, работать стало несколько легче, меньше стало ненужного шума, трескотни, беспредметности, шарахания из стороны в сторону. Устанавливается какая-то стабильность и уверенность в своих действиях. С Подгорным Н. В. сложились деловые взаимоотношения, меня часто приглашают на заседания Президиума ЦК КПУ, на разного рода мероприятия, я становлюсь ближе к работе всего президиума. В Киев часто приезжает Н. С. Хрущев, я каждый его приезд с ним встречаюсь, он все ближе знакомится со мной.

Как-то при очередной встрече я рассказал Хрущеву, что на Мироновской селекционной станции тогда еще совершенно неизвестным селекционером Ремесло выведен хороший высокоурожайный сорт озимой пшеницы-808. Но ее не внедряют, мол, она не прошла «сортоиспытания», которое длится уже около шести лет. Я высказал свою мысль: испытать этот сорт озимой пшеницы прямо в производственных условиях. Никита Сергеевич к моему предложению отнесся благосклонно, при этом сказал: «А что? Возьмитесь, только проводите осторожно, сильно не увлекайтесь, пока не получите хорошие результаты. О вашем эксперименте меня проинформируйте».