Да не догонит нас тьма - стр. 23

Но в глубине души я догадывалась, что Салгант просто испугался, даже больше меня самой. И отреагировал так, как умел. Жизнь отшельника и презираемого всеми человека наложила сильный отпечаток на характер. Всю жизнь ему приходилось защищаться, и в большинстве случаев только словесно.

И мой слезливый порыв тоже не был для меня в новинку. Никогда не могла спокойно реагировать, когда на меня орали, а тем более отчитывали. Если это делал не близкий человек, то я могла защищать свое достоинство и отстаивать свою правоту, если виновата я, то извинюсь и забуду. Что касаемо родных сердцу людей, тех, кто входил в близкий круг, я просто ломалась от грубых слов. Вся моя родня и муж знали, что на меня нельзя повышать голос. Если вспылить и начать меня отчитывать, замыкалась, копаясь в себе.

Вывод я могла сделать только один. Салгант уже въелся мне глубоко в душу, прорастая корнями, и пока я не знала, что с этим делать.

– Уверена, что хочешь добавить именно это? – Озма зорким ястребом следила из-за плеча и уже, наверное, в пятый раз за сегодняшнее утро предотвратила мою ошибку. – Что с тобой творится, девчонка? Не видела еще тебя такой рассеянной! – она развернула меня к себе, вглядываясь в мое лицо подслеповатым взглядом.

Я лишь пожала плечами, не находя правдивого ответа, а сочинять не было ни сил, ни желания.

– Так, давай присядем и отдохнем, а кружка наваристого отвара нам в этом поможет. – Старушка засуетилась, расчищая пространство от склянок, разлила горячий напиток и из закромов достала редкие сладости, которые в этой деревне не встретишь, разве что только в моей семье и у хозяйки таверны.

Квадратные конфеты, по вкусу напоминавшие щербет, разлились на языке приторной сладостью, заставляя чуть сморщится. Никогда не любила ужасно сладкие десерты, ощущение, что ты ешь один только сахар.

Но сейчас я надеялась, эта противная сладость, что разрушала зубы, заставит мой мозг работать.

– Давай еще тебе налью, – предложила Озма, вынимая из моих пальцев пустую чашку.

В момент соприкосновения ее рука дернулась, как от удара тока, и в следующую секунду вцепилась мертвой хваткой в мое запястье, разбивая глиняную посуду. Но на это уже никто из нас не обратил внимания.

– Ты должна покинуть земли охотников до первых дождей. Твое место не здесь, – пророкотала замогильным голосом, и мое сердце застучало с удвоенной силой, кровь отхлынула от лица, глаза увеличивались с каждым словом. – Как только упадет первая капля, прольется кровь. – Я с ужасом слушала, не понимая, что происходит.

Абсолютно белые глаза светились на морщинистом лице, гипнотизируя потусторонней силой. Не в силах разорвать контакт, я смотрела в глаза, которые засасывали, как вязкое болото. Ни вздохнуть, ни выдохнуть.

Время вокруг остановилось.

Раз. Два. Три.

Старуха напротив часто заморгала, возвращая былой пустой взгляд, и я смогла вздохнуть полной грудью. Вырвала руку и, не оборачиваясь, вылетела из дома ведьмы.

Черт! Черт! Черт!

Что это только что было?

Страх подгонял подальше убраться от чокнутой Озмы, ноги несли в неизвестном направлении, и только когда я оказалась на оживленной центральной улице, смогла остановиться. Согнулась, упирая руки в бедра, восстанавливая дыхание. Никогда в жизни так быстро не бегала.

Выпрямляясь, огляделась чуть более осмысленным взглядом.