Да, мой король - стр. 56
Джо закатила глаза, но не отстранилась от него.
– Это просто стул, – её губы едва шевельнулись. И Ричард заметил, что тонкий слой нежной розовой помады на них был не тронут. Джования совсем не ела.
– Это твой стул. Но если ты захочешь, мы потом заменим обивку на всей мебели в замке, – он показал взглядом в её тарелку, где все угощения оставались нетронутыми. – Ешь, моя королева. Даже я ем.
– И поэтому пахнешь жареной курицей, – Джо с вызовом улыбнулась прямо ему в губы. Совсем близко.
Уж она-то пахла сладостями, как всегда.
– Это кролик, – Ричард прищурился в ответ, улыбаясь ей шире. – Между прочим, очень вкусный, Августа.
– С чесноком? – Джования слегка наморщила нос.
– Совсем немного. Хочешь, отрежу тебе кусочек?
– Изволь. Я смотрю, ты освоился и уже ничего не боишься? – Джо слегка наклонила голову, следя за тем, как король отрезает от кролика на большом блюде целую ножку и перекладывает в её тарелку, чтобы даже лакеи не посмели ему в этом помешать.
Ричард снова приблизился к её уху губами, делая вид, что собирается поцеловать, а сам прошептал:
– На самом деле, я в панике. Клянусь, внутри меня сейчас жалобно плачет маленькая девочка.
Джования тихо рассмеялась. Со стороны казалось, что король только что сказал ей какую-то очень личную шутку.
Королева хотела поведать что-то о своих собственных страхах, но не успела.
– Вы только посмотрите на эту ослепительную пару! – раздался восторженный голос королевы-матери. – Сколько счастья, величия и красоты в них! Не удивительно, что Избавитель их оберегает!
Матильда Хальбург подняла свою чашу.
– Выпьем за наших короля и королеву!
– Я предпочёл бы, чтобы вы молились за нас, матушка, – «Вильгельм» поднял собственную чашу. – Но и выпить тоже можно.
Аристократы с восторгом поддержали тост. А когда все пригубили вина, королева-мать отставила кубок с недовольным видом и громко спросила:
– Опять это креплёное ровенбадское пойло, которое ты так любишь?
Ричард сделал вместо одного запланированного глотка десять. Десять очень медленных глотков, а сам лихорадочно соображал. Вино в его кубке было красным, густым, сладковатым и… чёрт побери, виноградным. Ровенбадским или нет, он понятия не имел.
– Ни слова, мой король, – неожиданно выручил его Альберт. Он с самым что ни на есть воодушевлённым видом поднёс к носу свой кубок: – Позвольте мне угадать! – он вдохнул. Потом сделал маленький глоток. Покатал вино во рту. – Пряное. Выдержанное в дубе. Ликёрные ноты присутствуют. Чуть черешни и чёрной смородины. Медовый оттенок в послевкусии. Очень сильный вкус, мой король. Это ведь Верхний Оттенберг? Я прав, милорд Пфаллен?