«Да» и «Нет» в современных условиях. Сборник рассказов - стр. 4
Казалось еще секунда и влюбленные упадут в объятья друг друга.
Повисла пауза, молодой человек стоял, не шелохнувшись.
«Да что ж это!» – женщина с досадой, почти зло глянула на молодого человека, – «Я тут стою во всем признавшись, а он…» – Прасковья Ильинична вдруг подхватила тяжелое платье и с легкостью бабочки подскочила к Николаю Спиридоновичу.
Не успела широкая, в несколько обручей юбка допрыгать до него, как молодой человек грохнулся на пол.
– Ах, – только и успел проговорить он.
Никто никогда не смотрел на Прасковью Ильиничну так трепетно и умоляюще-нежно. Как на милого друга!
– Ах! – затрепетала и Прасковья Ильинична. Николай Спиридонович тесно обнял ее колени и издал еще один слабый стон. Прасковья Ильинична с опаской глянула вниз, на копошащегося в юбках Николая Спиридоновича, и краем глаза заметила, что лицо его перекосилось от боли.
«Так и есть, – с досадой подумала женщина. – Разбил себе колено… Грохнулся со всего маху об пол!»
Мужчина, все еще шубуршась в дамском платье, действительно незаметно тер коленку.
– Ну же! – шепнула нетерпеливо Прасковья Ильинична.
– Я знаю… я не в праве требовать от вас… – Николай Спиридонович, наконец обрел дар речи, кряхтя, поднялся, прерванное объяснение продолжилось, – тем более рассчитывать на вашу взаимность… Я должен был молчать и не тревожить вас… не говорить вам о любви… но это… это выше моих сил, – бархатный голос Николая Спиридоновича зазвенел, стал еще нежнее, вкрадчивее…
Прасковье Ильиничне было почти дурно – с каким бы наслаждением она сказала бы ему сейчас, что готова на всё ради любви! Момент наступил кульминационный.
– Мне нужны только вы, – прохрипел Николай Спиридонович. Глаза его безумно заблестели.
– Ах, – Прасковья Ильинична готова была куда угодно бежать, только бы скрыть от него свой стыдливый взор, но путь ей ловко преградили, она и не заметила, как упала в объятья! И теперь большая, мягкая Прасковья Ильинична трепетала в ручищах Николая Спиридоновича все равно что маленькая птичка. Сердце её чуть было не выскакивало из корсета, ради таких моментов стоило жить!
«Ах, как все это хорошо,» – впопыхах подумала Прасковья Ильинична.
– Я не знаю… в праве ли вы ждать от меня ответа? – спустя несколько мгновений женщина на силу вырвалась, причем пересилить нужно было не изящного, худенького Николая Спиридоновича, а самое себя.
– Я не могу вам ответить взаимностью, – беглянка быстрым движеньем оправила выбившийся локон, – Вам это должно быть известно… Я замужем и останусь верна… Тимофею Кирилловичу!
Больше её не слушая, молодой человек стал взад-вперед метаться по комнате, слова Прасковьи Ильиничны его слишком ранили. Он и не заметил, как пауза опять затянулась. Пауза все дольше тянулась, и стала похожа уже не на паузу, а на безобразие. Запыхавшийся Николай Спиридонович уже несколько раз бросил тревожный взгляд на остановившуюся посреди комнаты и застывшую Прасковью Ильиничну. Она не двигалась, не говорила, казалось даже не дышала, а просто стояла и как очумелая водила глазами. Николай Спиридонович бросился к ней.
«Старая курица, опять текст забыла! – промелькнуло на лету в голове Николая Спиридоновича, – Ну сколько можно говорить, что слова нужно учить!! Нужно учить слова!!»
Огромный кусок текста действительно вылетел из головы Прасковьи Ильиничны, конечно она уже догадывалась, что если он не будет произнесен, смысл пьесы сильно пострадает, а то и вовсе будет непростительно исковеркан. В пьесе ведь каждое слово важно, каждая реплика!