Да, Господа - стр. 22

- Не бить, Ульяна. Пороть.

Я не видела разницы. Для меня ее и не было. Бить, пороть – все это должно быть одинаково больно.

Молниеносно Марат оказался рядом. Я даже дернуться не успела как он, повалив меня животом на диван, завел мои руки за спину и стянул их ремнем.

- Не надо, пожалуйста, - из глаз полились слезы, - я… я больше не буду… - начала я умолять как ребенок.

- Поздно, девочка, - сказал Максим, - мы научим тебя воспринимать нас всерьез.

Я уткнулась лбом в диван, глотая слезы, ощущая как начала дрожать всем телом. Я даже кричать отчего-то сейчас не решалась. Мне вообще хотелось стать максимально незаметной, а лучше просто исчезнуть.

- Разогреешь ее? - раздался голос Марата.

И меня тут же подняли с дивана, но ненадолго. Максим сел и уложил меня животом на свои бедра.

- Отпусти, - просила я сквозь слезы и попыталась встать.

Он надавил на поясницу, не давая мне шевелиться, и тут же ударил по ягодице ладонью, вынуждая меня вскрикнуть. И следом на меня обрушилась череда быстрых и хлестких ударов, причиняющих ощутимую, но терпимую боль. Я прикусила губу, стараясь не рыдать. Я и без того чувствовала себя очень унизительно.

Мне хотелось умолять его прекратить, но я молчала, чувствуя, что мои слова все равно не возымеют эффекта, как не возымели ни разу до этого. А в какой-то момент его удары и вовсе перестали казаться мне болезненными, а может просто чувство жжения на ягодицах затмило собой все остальное.

Через некоторое время все прекратилось и Максим, подхватив меня за талию, вынудил встать на пол на колени, животом уложив на диван. Я уткнулась лбом в мягкую обивку, всей кожей ощущая направленные на меня взгляды. Ягодицы горели, и я начала сползать всем телом, желая сесть на прохладный пол, чтобы принести себе немного облегчения.

- Тише, тише. - Максим подхватил меня за талию и вновь заставил принять исходную позу.

- Макс, одолжи ремень, будь добр. Мой, как видишь, пока недоступен.

Я услышала звук расстегиваемой пряжки и прикусила щеку изнутри, в полной мере осознавая, что сейчас меня выпорют еще и ремнем.

Через пару мгновений я почувствовала хватку в волосах, вынудившую меня оторвать голову от дивана.

- Запомни, Ульяна, - спокойно произнес Марат, - ты – наша. И я буду тебя пороть, пока ты это не осознаешь.

- Не надо… пожалуйста, - вновь умоляла я сквозь слезы.

- Ты огорчила нас, девочка. И будешь сейчас наказана за ложь, сквернословие и непослушание. Пятьдесят ударов, - и он отпустил меня.

Сколько?

Я вновь уткнулась лбом в диван, дрожа всем телом, пытаясь осознать услышанное и все еще не веря в происходящее. Если это сон, то сейчас самое время проснуться.

И тут ягодиц коснулся первый удар. Я подавилась собственным вдохом и крик, готовый вырваться, так и застрял в горле. Тут же захотелось прижать ладонь к месту удара, но стянутые за спиной руки не позволили этого сделать. И непрерывный жалящий поток ураганом обрушился на меня. Сейчас все ощущалось гораздо больнее, в меня словно тысячи иголок впивались, миллионы горячих искр обжигали кожу… Я даже кричать толком не могла, потому что нескончаемые рыдания просто не позволяли этого сделать. Болезненные удары выбивали из меня мысли о сопротивлении и неповиновении, заменяя их странным осознанием: сейчас я нахожусь полностью во власти двух мужчин, подчиненная и уязвимая, не принадлежащая себе…