Цзи - стр. 40

Вспышка пистолетного выстрела озарила переулок. На мгновение стали сверхотчетливо видны все трещинки на грязных кирпичах, каждая замерзшая лужа, каждый болт на старом кондиционере над головой. Грохот ударил по ушам, потом еще пару раз, отражаясь от стен.

Пуля выбила пыль из подножия стены, перед которой Огневский стоял секунду назад. По ногам целил, ишь какой милосердный!

Андрей зарычал от злости, не любил, когда по нему стреляют. Но своего рыка он не услышал, а потом понял, что ноги больше не слушаются, почему-то сгибаются. Гул выстрела долго, слишком долго стоял в ушах, а затем сменился пронзительным скрежетом и звоном. Страшно заболел шрам на левой стороне головы. Боль отдалась в глубине черепа, так расходятся звуки от удара по стенке колокола.

В глазах стало черно, Андрей понял, что упал, что, кажется, кто-то теребит его тело. А потом и это стало ему безразлично.

Огневский приходил в себя долго. Это было похоже на сон, нестрашный, но болезненный и противный. Когда ты снова и снова пытаешься проснуться, но постоянно проваливаешься в какое-то мутное черно-серое месиво. Андрей пробарахтался в нем долго-долго, и, когда откуда-то изнутри пришла острая, злая боль, он ей даже обрадовался. Боль – признак реальности. Огневский застонал и проснулся.

Понял, что лежит на жесткой койке. Пошевелился – руки и ноги свободны. Пустое, маленькое, но чистое помещение без окна. В потолке одна лампочка дневного света. Очень, сволочь, мощная – бьет так, что глаза слезятся. А может, слезятся сами по себе.

Андрей приподнялся, в голове тут же закружился ураган, а боль еще усилилась, по шраму побежали колючие разряды. Начал глубоко дышать, опустился обратно – стало чуть легче.

Попытался подумать о том, куда попал. Неужто в лапы к знаменитым китайским триадам? Ну что ж, скорее всего, замучают, но, по крайней мере, не банальным утюгом. Будет интересно в этнографическом плане…

Снова поднялся, сел на кровати. Ураган вернулся, но на этот раз Андрей решил не сдаваться. Злясь на проклятое ранение, на собственную слабость, сжал зубы и постарался встать на ноги. В голове сверкнул яркий луч боли, ноги подкосились, и Андрей свалился на холодный пол, ударился плечом и закричал что-то нецензурное по-русски.

Вокруг все поплыло, он ненадолго снова провалился в небытие. Очнулся на койке, рядом стоит китаец в черном – ого, да на нем какая-то форма. На военную не похожа, полиция скорее.

Неужели, пока быки тащили его в машину, всех замели местные стражи порядка? Неплохо бы… А может, триады в сговоре с полицией? Тогда не очень. Очень не очень.

Тот, что в форме, сделал шаг назад – видимо, это он поднял Огневского и уложил на койку. К кровати подошел еще один, в штатском. Тот самый мужик, что был на празднике у Коли и слишком внимательно глядел на Андрея и его друзей!

Он дал знак рукой, китаец в форме – видимо, просто охранник – вышел из комнаты. Оставшийся незнакомец посмотрел на лежащего Огневского сверху вниз.

Да он в очках! Андрей чуть не рассмеялся. Какой интеллигентный бандит. Хотя в Китае, по его наблюдениям, практически все, кто моложе сорока, носят очки. Безочкастые почти одни старики, и это странно. Молодые много учатся, наверно, от копания в иероглифах зрение портится?

Теперь незнакомца удалось рассмотреть поближе: где-то за тридцать пять, довольно мощный, плечистый. Лицо полноватое, с намечающимся вторым подбородком. Глаза умные, внимательные.