Цыганочка без выхода - стр. 10
А пока Масяня и Манюня хрустели, как два бобренка, мы с Иркой шепотом обсуждали сложившуюся ситуацию.
– Кто это, как ты думаешь? – спросила подружка, явно интересуясь личностью тела в люке.
– Одно из двух: либо молодая женщина, либо шотландский горец, – ответила я. – Я разглядела край клетчатой юбки выше колена.
– Колено волосатое?
– Вроде нет. А какая разница?
– Если волосатое – горец!
– Или неопрятная девица с небритыми ногами.
– Да, вариантов меньше не стало, – согласилась Ирка. – А как ты думаешь, она или он само упало в люк?
– «Упало» – это уже средний род, – не удержалась я от литературной критики. – Да кто ж его знает! Могло и само, если люк был открыт. Вот только кто-то ведь потом задвинул крышку – когда мы выпускали в загон твоих мальцов, дырки в газоне не было видно.
– И кто бы мог задвинуть эту крышку?
Я посмотрела на золотого Ангела на столбе и предположила:
– Строитель. Или Городской Архитектор. Или оба вместе. Они запросто могли сговориться и спрятать тело, если личность в клетчатой юбке случайно получила по голове упавшей каменной плиткой…
– Ты это сейчас мне что рассказываешь? – с подозрением спросила подружка.
– Ой, прости, – спохватилась я. – Это мне продолжение одной прекрасной современной пьесы привиделось…
– Бить иль не бить – вот в чем вопрос! – продекламировала Ирка, продемонстрировав некоторое знакомство с прекрасными несовременными пьесами.
– Сейчас вопросов станет больше, – предупредила я, разглядев за деревьями паркующийся автомобиль следственной группы. – Давай сразу договоримся, что постараемся не ввязываться в это дело.
– А когда мы ввязывались?!
Я насмешливо покосилась на подружку.
– А, ну да, – стушевалась она. – Но мы же не нарочно, оно как-то само…
– Не виноватая я, он сам пришел, – пробормотала я, наблюдая приближение симпатичного, но сурового парня типичной наружности – среднего роста, атлетического телосложения, с короткой стрижкой и нарочито невозмутимым лицом.
Натуральный клон Лазарчука, только помоложе.
– Кого я вижу! – воспряла духом Ирка, проследив направление моего взгляда и улыбнувшись широко и плотоядно, как Баба-яга при виде заплутавшего Иванушки. – Касатиков, ты ли это? Здравствуй, здравствуй, Максимушка!
– Сто лет не виделись, и хорошо бы еще столько же, да разве бывает простому оперу такое счастье, – сокрушенно пробормотал лейтенант Касатиков в сценическом режиме «реплика в сторону». – Ирина Иннокентьевна, Елена Ивановна, как поживаете?
– Мы-то неплохо, а вот кое-кто у нас тут в ящик сыграл, точнее сказать, в люк. – Я сразу же взяла быка за рога.
Как говорится в среде клиентов Касатикова, раньше сядем – раньше выйдем.
– Да, обойдемся сегодня без реверансов, давайте ближе к телу, – посмотрев на часы, деловито предложила Ирка и встала с лавочки. – Оно в люке на том газоне. Вас проводить?
– Не надо, мы сами. – Макс взглядом и кивком перенаправил на пресловутый газон своих молчаливых коллег. – Будьте добры, подождите немного, у нас к вам будет пара вопросов.
– Знаем, знаем, – отмахнулась Ирка. – Идите уже, а то нам страшно интересно узнать, девица это или горец.
– Кто? – Двинувшийся было к кустам Касатиков споткнулся и замер. – Какой горец?!
– Ну точно не Дункан Маклауд, – фыркнула Ирка.
– Почему ты так уверена, что не Маклауд? – заинтересовалась я. – Разглядела, что на теле килт не той расцветки?