Цыганка с планеты драконов - стр. 2
Донован втихаря поменяла керамическую чашку с золотыми узорами на небьющуюся. И вот по старинному цыганскому обычаю самая старая и мудрая женщина племени протянула молодожёнам вино, чтоб те по очереди отпили из неё и разбили сосуд, чтоб узнать, сколько лет они проживут вместе. Наступила тишина, когда чашка брякнулась об пол и осталась целой.
Отец новобрачной вывернулся:
– О-о…это значит: брак будет бесконечным.
Зал взорвался аплодисментами и криком: «Горько!».
Донован привезли на планету Гунн. Среди импозантных, высотных строений, преимущественно из бледно-голубого материала, росло множество деревьев, были разбиты клумбы с блёклыми, как всё вокруг, цветами. Над землёй летали поезда на воздушных подушках. Аппараты имели прямоугольную, обтекаемую форму с множеством узких окон.
Деревья Гунна не понравились девушке. Огромные кроны разросшихся белых ветвей окаймляли чёрные оконечности вместо листьев, ловившие тепло и лучи Светляка. Донован догадалась, что белые ветви деревьев спасали от перегревания в этом жарком климате. Ствол вырастал небольшим, не больше двух метров, но был широким и тёмно-зелёным, видно там и синтезировался хлорофилл. Здесь царила строгая обстановка во всём. На Донован эти деревья стали навевать своей невзрачностью тоску. Ей вспомнился тропический лес родной планеты Савол, где долгое время драконы пожирали её соплеменников и воинов астрофлота. Её джунгли пестрели красками: зелёными и красными листьями. Там росли метровые сиреневые цветы с трубчатыми лепестками. Ковром стелились жёлтые и рыжие мелкие цветики. Мягчайший мох внизу могучих деревьев, который хотелось погладить. И лианы, что цвели разноцветными, милыми колокольчиками.
Адмирал часто, прибыв домой, заставал молодую жену поющей. Чувственным, глубоким голосом она пела проникновенные романсы. Донни, не замечая его, доводила песню до конца, и лишь после этого, как бы очнувшись, замечала приехавшего мужа. Она тяжко вздыхала и сухо здоровалась, предлагала обед.
– Роботы-официанты и то более дружелюбно преподносят еду,– ворчал Теофилиус.
Как-то адмирал пригласил на обед заместителя и друга, Чета Уинфрэй, такого же умудрённого, бывалого вояку, который тоже пожелал остаться статным мужчиной с сединой.
Чет заметил:
– Твоя юная жена всегда грустна…
– Она действительно странная: балы, приёмы и карнавалы ей скучны. Как будто ей уже 300 лет…
– На литейном заводе, что на ближайшем спутнике, бунт рабочих.
– После войны или в годы диктатуры тирана народ вкалывает молча, на излом, но стоит правителю позаигрывать с народом, пойти на уступки и послабление режима, как тут же пролетарии выдвигают новые требования, то налоги им кажутся непомерно большими, то зарплата слишком маленькая.
– Добавим зарплату?
– Ладно, добавим, но сделаем в магазинах дороже мясо и рыбу.
– Как скажите, босс.
– Знаешь, Чет, моя жена последнее время смотрит один и тот же фильм каждый день.
– Женщины сентиментальные создания…фильм, наверное, мелодрама?
– Разумеется! Глупая, слащавая, слезоточивая сказочка для домохозяек.
– Хочешь угодить жене? Купи ей виртуальный мир – игру на основе этого фильма. Пусть гуляет по выдуманному, но искусно смоделированному миру и общается с любимыми героями фильма.
В это время любопытства ради Донован вскрыла секретный файл в компьютере мужа с помощью его любимой поговорки: «Всё перемелется – компост будет». И с экрана монитора на неё глянул голый Гунн, обнимающий розоволосую девицу с наглой ухмылкой шлюхи. Девушка тут же выключила компьютер, чтоб не увидеть продолжения интима. Ревности не последовало, лишь усугубились в её душе неприязнь и отчуждение к мужу.