Цветы на нашем пепле - стр. 54
Вот одна из этих картин. Плотный оранжевый вихрь навис над матовой, покрытой седой щетиной серой плоскостью. Вихрь бешено вращается, сужаясь при этом в диаметре, и из его центра к плоскости вытягивается веретенообразный отросток. Плоскость прогибается, как бы стремясь уберечься от соприкосновения с острым концом отростка. Впадина становится все глубже, ее стенки и дно растягиваются, напрягаются все сильнее… Внезапно «дно» лопается, вихрь стремительно входит в образовавшееся отверстие и исчезает по ту сторону плоскости. Края отверстия тут же смыкаются, плоскость медленно выпрямляется и разглаживается. Над седыми волосками светится изумрудная бездна…
Больше Лабастьер не успел рассказать ничего, потому что проснулся махаон.
«Разговор» с Дент-Байаном оказался на удивление легким делом. Если, конечно, можно назвать разговором общение через двух посредников-телепатов, один из которых – думатель. Ливьен задавала вопрос, Сейна мысленно передавала его Лабастьеру, тот – уже без слов, а в абстрактных образах – пленнику. Затем эта цепочка двигалась в обратную сторону. Точность передачи информации была, конечно, очень относительной, и определить степень искажения было просто невозможно.
Но почти сразу Ливьен добилась главного: не оставляющего сомнений согласия махаона помогать в транспортировке думателя. И это было подозрительно. И еще: Ливьен казалось, что Сейна чего-то недоговаривает. Во всяком случае, функцию переводчика та выполняла с явной неохотой. Наконец, прервавшись на полуслове, она заявила (на этот раз уже от себя):
– Ли, нам нужно поговорить наедине.
Ливьен была заинтригована. Наказав Рамбаю сторожить растирающего запястья пленника, она предложила Сейне подняться в дупло. И уже там накинулась на нее:
– Что происходит?! С чем ты не согласна?!
Та, не отводя взгляда, заявила тоном, не терпящим возражений:
– Мы возвращаемся в Город.
Ливьен остолбенела.
– В Город? С какой стати? Экспедиция продолжается.
– В таком составе? Две самки, дикарь, махаон и думатель? Мы чудом остались живы, и это чудо больше не повторится. Я не могу рисковать жизнью Лабастьера.
– Возвращаться ничуть не безопаснее…
– Обратный путь в три раза короче, чем расстояние до предполагаемого места нахождения Пещеры! Если она вообще существует. А потом еще – путь назад!
Ливьен не могла объяснить Сейне, что для нее и Рамбая появление в городе закончится, скорее всего, гибелью. К тому же она подозревала, что Сейна и сама понимает это. Но жизнь Лабастьера ей, конечно же, дороже.
– Мы пойдем вперед и только вперед, – отрезала она.
– Я не имею на это права, – покачала головой Сейна.
Ливьен решила воспользоваться последним средством и коснулась Камня. Бирюзовый свет сделал происходящее нереальным.
– Я приказываю тебе.
– А я приказываю ТЕБЕ, – выпалила Сейна и притронулась к СВОЕЙ диадеме. Камень Ливьен моментально погас, но бирюзовый свет в пещере мерцать продолжал. Как она могла забыть, что Сейна – тоже Посвященная, и ее Знак старше?! Стало ясно, что убедить ее ЗАКОННЫМ способом не удастся. И тогда Ливьен перешагнула эту черту.
– Мы будем искать Пещеру, – сказала она твердо. – А если ты будешь возражать или мешать мне, я убью Лабастьера. Так что для его жизни будет безопаснее, если ты подчинишься.
Сейна молча смотрела на нее ненавидящим взглядом. И ненависть эта была безмерна.