Цветок Белогории. Книга 2 - стр. 43

Как ни крути, но каждый хочет счастья и мечтает быть любимым. Вот и Зимняя, несмотря на прошлые разочарования в любви, все чаще и чаще вспоминала не наложниц, выходящих из спальни Князя с наглыми, но довольными лицами, а его самого, Гарольда Чёрного, Гара… Порой просыпалась она от нестерпимого желания, разожжённого бесстыдными снами. Там, в царстве Морфея, с ней всегда был только Гарольд, но ни разу вероломный Бран. И хотя они до сих пор были не разведены, до этого женщине не было ровно никакого дела. Кто она сейчас? Верба Мороз, с фамилией, придуманной лично, ведь она так созвучна с родной.

Любовь же засела в её сердце крепко, но не была взрывной или сводящей с ума, нет. Это было взрослое, осознанное чувство. Она знала, что скорее всего, больше никогда не увидит своего Змея. Это было очень больно. Но женщина хорошо помнила, насколько страдала, живя в его замке. Поэтому изо всех зол она предпочла одиночество, а не «держать свечу милому и его бабам». Это не в её характере. Но она любила оборотня. Любила и ничего не могла, да и не хотела, с этим поделать...

Её Князь…

***

24. Глава 3-5

Гарольд Чёрный

– Господин, вам письмо, – произнесла новая экономка и протянула поднос с корреспонденцией Змею. Гарольд едва не рыкнул, но сдержался. При всем усердии этой женщины, Чёрный замечал за собой, что постоянно ищет в новой работнице сходство с Вербой.

Она была везде и нигде одновременно.

Он видел её постоянно. Например, на площадке перед замком, но стоило оборотню присмотреться, как мираж рассыпался, и оставались всего лишь суетящиеся слуги или гости, торговцы. Ему казалось, что Верба где-то здесь рядом. Именно она отдавала распоряжения о его обедах и незримо продолжала руководить замком. Гарольд не раз слышал, как слуги ругались между собой, но примирение между ними наступало потому что « Госпожа так любит, и при ней всегда было так!». Краем глаза Змей окидывал взглядом столовую, надеясь увидеть её, стоящую где-нибудь в стороне...

Новую экономку он пригласил на работу буквально несколько месяцев назад. Она была из своих, из слуг замка, и была достойной ученицей Вербы, знающей все обязанности. И при хорошем исполнении всех дел Чёрный даже поощрял женщину. Но, как Женщина она его нисколько не привлекала, он воспринимал её исключительно как работницу.

Даже интерес к собственным наложницам как-то померк за последнее время. Змей не понял в чём дело и сменил их раз, потом ещё… Бесполезно. Маленькая белая кошка то и дело приходила ему на ум и продолжала рвать своими коготками его сердце. В нём поселилась какая-то непонятная тоска, заглушить которую не мог даже алкоголь.

Рональд, казалось бы, тоже проникся настроем отца и ходил, порой, сам не свой. А точнее, злой как пёс, или угрюмый, словно медведь. Гарольд сразу понял, что что-то у сына не ладится в личной жизни, но мысли о пропавшей Вербе порой вытесняли переживания о сыне. Несколько месяцев Чёрный лично прочёсывал леса вместе со своими людьми. Он боялся, что упрямая беглянка могла попасть в неприятности, или вовсе погибнуть…

Но сердце твердило, что она жива и это главное.

Несколько раз Гарольда посещали сны, наполненные страсти и нежности. «Мой Князь!» – выкрикивала Верба и в то же время стонала и извивалась под умелым оборотнем. Но стоило проснуться, как всё разлеталось, словно утренний туман под ярким солнцем. И не было её, такой желанной и ранимой. Лишь пустая постель, потому что даже наложницам отныне не разрешалось оставаться на ночь.