Цветочек - стр. 72

И украдкой всунул Ронту в руки бутыль. Тот непонимающе хлопнул глазами, но пальцы сжал и тупо уставился на спину Ссадаши. Наагалей же всецело сосредоточился на охране своей хранительницы, а то оберегать одновременно вино и женщину слишком сложно: и то, и то требует полного внимания.

Ронт почувствовал себя малость униженным. Мало того, что этот молодчик издевался над его мужской гордостью неуместными шуточками, оскорбил его, так ещё и принуждает охранять свою выпивку! К унижению добавилась досада, ибо прошлым днём виконт так и не смог измыслить способ, чтобы осуществить месть. Дворцовые слуги делали вид, что не понимают его намёков, а говорить прямо Ронт опасался. Всё же за такие интриги купанием в пруду не отделаешься, а…

На запылённую этикетку винной бутылки Ронт посмотрел уже по-новому. А не дают ли боги ему шанс, причём руками самого наагалея? Додумать благую мысль он не успел.

Раздался дикий рёв, хруст, и присутствующие бросились к стенам. Ронта мгновенно вжали в нишу рядом со статуей, и из-за спин нагов парень мог видеть только покрытый изморозью гребень варлийского оборотня. Понизу, видать, от брюха зверя, пошла волна жара, к потолку начал подниматься пар от испаряющегося со спины оборотня льда. Взревев, зверь поднялся на дыбы, и Ронт увидел вытянутую драконоподобную морду, покрытую острыми треугольниками чешуйчатой брони.

Виконта ещё сильнее вжали в нишу, ему даже пришлось повернуть голову набок, чтобы не утыкаться носом в спину Ссадаши. А повернув голову, он с удивлением воззрился на статую святого Змѐца – охранителя от лжецов.

Это точно знак!

Виконт судорожно зашарил по карманам, выискивая бутылёк с зельем. Зубами вытащив пробку, он дрожащей рукой влил содержимое в раскупоренное горлышко бутылки и поспешил прятать и пробку, и опустевшую склянку в карман.

– А ну не ерепенься! – взревел князь и, судя по звуку, отвесил сыну пинок под чешуйчатый пылающий зад. Искры до потолка взлетели. – Матери на тебя нет… Живее лапами перебирай.

Зверь обиженно зарычал – кто-то из нагов даже сочувствующе зароптал – и двинулся в сторону лестницы.

Когда наагалей воровато обернулся и знаком потребовал вернуть бутылку, та уже была наскоро обтёрта рукавом и от пыли, и от расплескавшегося зелья. Подмигнув виконту, наг с испуганным лицом торопливо заизвивался за грозной Дейной. Ронт едва удержался от мстительной улыбки и от души поцеловал мраморную стопу святого.

Пьяные оборотни после оборота в звериную ипостась обычно малость приходили в себя. Выпитое давало по мозгам зверя, но всё же не с такой силой, как по мозгам условно разумной двуногой ипостаси, которая и пила.

В случае же княжича Лесавия вина оказалась слишком много.

Одуревшее чудище скатилось по лестнице вниз, выбило окно и дальше вниз уже полетело. На сотканных из пара крыльях прямо на миленький фонтанчик в виде распустившейся розы. Фонтанчик хрустнул под массивной тушей и перестал быть миленьким. А уютный дворик теперь заливала вода, в воздух с шипением возносился пар, вокруг же обиженно ноющего зверя сновали раздражённые оборотни из варлийской делегации. Мокрый закопчённый князь Хенесий стоял немного в стороне и мрачно пялился на сына, который, видимо, хотел свить гнездо из каменных обломков и раскиселившейся в грязь земли.