Цветочек - стр. 11

не составило особого труда выйти незамеченным и вынести с собой драгоценную супругу. Об их исчезновении никто бы и не догадался, если бы заподозривший неладное Ссадаши – нюх у него на это – бесстыдно не вломился в покои наагасаха.

– И чего они здесь каждый раз смотреть ходят? – ворчал Ссадаши.

– Человеческие города быстро меняются, а Лаодония всё же здесь выросла. Соскучилась наверняка, – Вааш лучился благодушием.

Пару часов назад прилетел пернатый посланник и принёс ему письмо из дома, и подобревший наг смягчился и беспрестанно вытаскивал из кармана помятый лист бумаги, чтобы полюбоваться на рисунок дочери. На взгляд самого Вааша мама у девочки получилась очень узнаваемая, Ссадаши же видел в твари с треугольным лицом крылатую чудь с Вархава̀рских гор. Но обычно язвительный наагалей благоразумно молчал: он хотел найти Шаша, а не искупаться в городском рве.

– Да ты не переживай, самое страшное, что здесь может случиться, – это ты, – Вааш хохотнул и похлопал друга по спине.

Тот зашипел и закашлял.

– Видел, как лица советников императора перекосились? Только этот… граф Ос… Осм…

– Мо̀сце.

– Ага, Мосце. Тока он лишь брови приподнял, мол, это опять вы, молодой господин.

– Он при дворе уже тридцать девять лет, – фыркнул Ссадаши, – и застал целых два моих визита.

– Пожил мужик! Зато как порадовались, что Шаш приехал…

И зря порадовались. Ссадаши желчно хмыкнул. Сочувствовать императорскому двору он не собирался.

В обычное время главы земель Давриданской империи собирались не больше, чем раз в пять лет. Нет, бывало и чаще, когда это требовалось. Пятьдесят лет назад собирались каждые два года из-за обострившихся отношений между туманниками и варлийскими оборотнями.

Исторически состав Давридании сложился очень разношёрстный по расам, нациям и религиям. Так-то народы уже привыкли уживаться рядом друг с другом, но между некоторыми расами продолжали существовать неразрешимые вопросы и претензии, чаще всего территориальные. Порой уже и никто не помнил, кому именно принадлежали те или иные земли, но вражда впитывалась с молоком. Варлийцы никак не могли поделить с туманниками болота, у песчаных волков и нагов из княжества Шаашида̀ш случались стычки на границе – иногда очень кровопролитные, – а на ушлых песча̀ников жаловались все соседи, кроме нагов. Очень уж вороватый и наглый народец! Несколько лет назад попытались стребовать с наагашейда выкуп за никому неизвестную ранее воровку, которую внук повелителя привёз с собой из пустыни Ходячих Песков. С Нарѝшем, правда, этот фокус не прошёл – он вёл дела с песчаниками давно и по наглости и ушлости им не уступал. Затребовал компенсацию за то, что девчонка пыталась обчистить его комнату, несмотря на обещанную защиту от хозяев. В итоге сошлись, что сама воровка и будет компенсацией и никто никому ничего не должен.

Удивительно даже, что при такой разношёрстности Давриданская империя продолжала существовать уже почти пять тысяч лет. Многочисленные территории решили когда-то объединиться под натиском сильных врагов. На востоке мелкие государства страдали от частных набегов кочевников, на западе набирали силу Харшнѐе, Зака̀рия и государство людей Норда̀с. На севере скалила клыки могучая Салѐя и беспокоили твари с Рирѐйских гор. На юге были те же кочевники и вампиры, в войнах с которыми страдали песчаные волки и лекарѐлы. Наги вошли в состав Давридании в числе последних, каких-то полторы тысячи лет назад. Новоявленная империя в первые годы так и норовила развалиться, и ей не хватало единого главы. Но никто из долгоживущих рас не хотел терпеть над собой представителя другой такой же долгоживущей расы. В конце концов тогдашний князь лекарелов предложил избрать в императоры человека. Предложение было воспринято как шутка, но тем не менее род Митреск избрали головой новоявленной империи.