Цвета индиго - стр. 39

Примерно таким взглядом и посмотрел на нее сейчас Артур.

***

Ее поселили в тесной комнате с одной кроватью, тумбочкой и шкафом с не закрывающейся до конца дверцей. На полу – обертки из-под сухого пайка военных, повсюду крошки и нанесенная с улицы грязь. Пат брезгливо поморщилась, но, не успела она присесть, как объявилась та самая служанка.

– Простить моя не успело чистые, мог мой убиралось? Мой оченя быстрые.

Она говорила на ужасном илините, и, похоже, даже не рассчитывала, что землянка ее поймет.

В руках она держала небольшую коробочку – наверное, мини-пылесос, вряд ли тут были самоочищающиеся полы. Выходить и снова встречаться с хозяйкой Пат не хотелось, поэтому она с готовностью задрала ноги, давая понять, что можно почистить при ней.

Служанка намек поняла, наклонилась, открыла коробочку и выпустила ее содержимое на пол. В ту же секунду Патрисия оказалась в самом дальнем углу кровати – причем с ногами. Потому что по полу, медленно разворачивая кольца, поползла толстая и длинная синяя змея.

Служанку реакция постоялицы не удивила.

– Почем всея землян бойяло травинк-самоед? – буркнула она самой себе под нос, видать, по привычке продолжая говорить на илините.

– Травинку?

Змея двигалась очень медленно, потихоньку засасывая все, что попадалось на пути. Пат, слегка успокоившись, вгляделась повнимательнее и увидела, что у «змеи» нет морды, и вообще она представляет собой гибкую трубку-шланг, очевидно, полую. Когда на пути у нее оказывался мелкий, подходящий по размеру предмет, шланг расширялся и засасывал его в себя, на некоторое время тело «змеи» раздувалось, а потом предмет словно растворялся у нее внутри.

– За счет чего она движется? – поинтересовалась Пат, увидела, что служанка не поняла вопроса и добавила:

– Почему она живая? Она здесь растет, на Илии? Где ее корни?

– Ты говоряло илини? Это странн. Землян не говоряло илине, илине говоряло как понятн землян, тезура-язык. Креза не знал тезуро.

– Так что это такое? – сейчас Пат не слишком интересовали лингвистические способности местных жителей.

– Эт Илия травинк. Он корени нет. Он кушало энергий. Любой. Фатаз-энергий, – служанка бросила взгляд в окно на дневное светило, – дерев-энергий, живой-энергий. Твой, мой энергий. Фи-фью.

Последний звук напоминал смешок и, видимо, не имел смыслового содержания.

– Чужой энергией питается?

– Он нужна совсем капельк. Ты не чувствуй, я не чувствуй, дерев не чувствуй. Он кушай вся тольк неживая мусору. Весь Илия убира свои дом.

Примерно как их робот-уборщик, подумала Пат. Она с интересом, однако не опуская ног на пол, наблюдала, как травинка-пылесос вычистила все углы. Служанка сложила ее и ушла.

Оставшись, наконец, в одиночестве, Пат, разумеется, принялась думать про Артура. Дурочкой она не была, пришлось признавать очевидное: Артуру она не нужна. Это она продолжала помнить о нем и думать, а он, похоже, давно забыл.

Она прислушивалась к собственным чувствам, пытаясь понять, что же она испытывает теперь. Досаду, разочарование? Да, и сильнейшие. Боль? Наверное, но… Не такую, какую испытала бы еще вчера, скажи ей кто-нибудь, что Артур не захочет к ней возвращаться. Возможно, тот парень, которого она помнила и любила, уже отличался от реального, встреченного сегодня Артура. Хотя, кто знает, побудь они хоть немного вместе, может, все снова вернулось бы… А может, и нет… Что-то безвозвратно исчезло из него, и появилось что-то новое. Что-то до пошлости неискреннее. Даже когда он говорил раньше обидные вещи, все его слова шли из сердца, а теперь…