Цвета индиго - стр. 27
– Ты что-то задумала? – живо спросил Леон.
– Да. Только тихо… Вы могли бы мне очень помочь. Скажем так… в память о той принцессе, которую у вас отняли…
По виду Леона она уже поняла, что сама идея нарушить хоть что-то в заведенном порядке, совершить нечто назло «этим», как называл он Контроллер, вдохновляет старика и без всякой памяти о принцессе.
Так что когда Пат спускалась к себе вниз, в руке она сжимала крохотный чип.
Стар еще спал. Помня, что она снова под камерами, Патрисия подошла к зеркалу и раскрыла косметичку, чтобы припудрить нос. Маленькая клипса незаметно скользнула в одно из отделений. Патрисия поправила несуществующий макияж, захлопнула косметичку и небрежно бросила ее на полку.
***
Главное препятствие, как ни странно, заключалось в самом Старе. Обсуждение вариантов побега зашло, прямо сказать, в тупик. Патрисия уже начинала злиться – они искали не просто удачный вариант, а морально приемлемый для него вариант.
Засада заключалась в том, что его способности нельзя было использовать для насилия. Невидимка об этом и говорил, когда утверждал, что иляне не нападают первыми, а могут только защищаться. Но ведь нападать на Стара никто не собирался. В частности, оказалось, что…
– Гипнотизировать нельзя. Ударить нельзя. Погрузить в сон нельзя.
– А если, к примеру, у охранника схватит живот?
– Нет, нельзя. Силу нельзя применять во зло.
– Почему – она иссякает?
– Она перестает быть собой.
– Но это же совсем-совсем маленькое зло.
– Черное не станет белым от того, что это точка, а не море.
– Так вот почему вы проиграли войну! – сердилась Патрисия, при этом, однако, изображая, что спит – разговор происходил ночью, а они со Старом находились в разных комнатах. Они все лучше и лучше слышали друг друга, и расстояние, на котором они могли беседовать, с каждым разом увеличивалось.
– Мы ее не проиграли. Мы закончили ее по своей воле, перестав защищаться.
– Как, вы и защищаться даже перестали? Но почему?
– Я могу знать только то, что поведала мне мама. Но ее слова вливаются в реку моей мысли и остаются в ней. На этой войне мы – я говорю о моем отце и других, я еще был слишком мал – не позволяли забирать наши жизни, если могли. Защищаться мы право имели, и могли убивать красных людей в момент их нападения. Но нас было очень мало по сравнению с ними, а они все прибывали и прибывали. Иляне начали погибать в неравных боях, не успевая защищаться. У наших раненых отбирали силы, оставляя умирать. Вскоре мы встали перед выбором: или уничтожить землян полностью, за один раз – мы это сумели бы, либо позволить красным людям захватить нас.
– Значит, надо было уничтожить! – жестко сказала Пат.
– Но тогда мы нарушили бы закон, ведь на нас не нападали все вместе единомоментно, а среди землян могли оказаться не только военные. И тогда Силы покинули бы нас.
Патрисия вдруг вспомнила Артура и промолчала.
– И тогда мы ушли, – продолжал Стар. – То есть ушли отец и другие, и многие женщины и дети.
– По своей воле оставить свой дом… отдать всю планету, и кому?.. – сетовала Пат.
– Да. Но мы сохранили свой Дар. Если бы мы использовали его для насилия, он превратился бы в гамес.
Патрисия на какое-то время умолкла, так что парень даже спросил, не заснула ли она. Философские споры со Старом сильно выматывали. Скорее бы уж он сбежал!