Цвет ярости – алый - стр. 21
Таким образом, Курт был благодарен правой конечности за то, что почти четверо суток провел в относительном покое. Тренировки длились всего два часа, после чего узника препровождали в обход «качалки» обратно в камеру. Волк хотел было и дальше симулировать, но провести Тарана было не так уж просто. На пятый день, когда боли в мышцах практически прошли, безволосый сразу же распознал обман. «Эк, хитрец… Зря ты так».
В Клоповнике Яма была далеко не единственная. По утверждениям Тарана, все остальные представляли собой не что иное, как бывшие сортиры. Однако, гладиаторские бои происходили не только в этом квартале (полновластным хозяином которого, по сути, являлся сам Хэнк). Имели место и, так сказать, «выездные встречи», – как случай с Джоном Клинком. Именно на эти мероприятия Таран и рассчитывал, потому как опасался транспортировать бесценного пленника куда-либо за пределы Подворья. Это было слишком опасно, да и не имело особо смысла.
Поэтому Хэнк стал куда-то часто отлучаться (игнорируя порой даже тренировки «волчонка»), приобрел портативный терминал с выходом в Сеть, а также долго беседовал с кем-то по видеотелефону. За считанные дни в его поведении проявились замашки дельца, ведущего ответственные переговоры о подписании дорогого контракта.
Так, по сути, и было. «Подняв» первые деньги, Хэнк искал «волчонку» новых противников. Вот только, незадача, местные промоутеры не спешили с необдуманными действиями. Хэнк перехитрил самого себя – первый выход Волка на арену оказался чересчур эффектным. Подобного не ожидал никто. Всем было крайне любопытно, но никто не собирался рисковать понапрасну собственными людьми и деньгами… В первую очередь, конечно, хозяева других гладиаторских Школ – деньги, как и люди, были напрямую связаны друг с другом, потому как являлись действительно «собственными»…
С этими-то субъектами Таран и вел переговоры, вот только все, согласно его утверждениям, «юлили и прыгали, будто кошка на раскаленной сковородке, которой сделали клизму скипидару…». Другими словами, на предложения Хэнка отвечали, однако весьма осторожно и сдержанно. Информации не хватало в катастрофической степени. Бой с парнями Клинка был не столько зрелищным, сколь скоротечным, – на следующий день и впрямь понадобилось много песка. И потому большая часть конкурентов Хэнка по «гладиаторскому ремеслу» с нарочитой любезностью расшаркивались друг перед другом, охотно уступая право первого хода коллегам… Никто не стремился лезть в волчье логово, предварительно не разведав обходных путей. (С предложениями, как гласила народная молва, будто бы обращались даже к Лысому Хью, – если вернее, к небезызвестным Хмырю и Шилу. Неразлучной парочке, разумеется, пришлось изображать хорошую мину при плохой игре, – ни один не желал повторения предыдущего опыта, когда оба чудом вырвались из волчьих когтей…) Но Тарана это испугать не могло.
Он сам рассказал обо всем этом Курту. Вероятно, больше рассказать было некому.
Тем не менее, своей промежуточной цели Хэнк добился – Школа Клинка потерпела сокрушительное поражение. И, по словам самого Тарана, «оказалась в такой глубокой заднице, что выковырять ее оттуда не сможет самый искусный нанохирург…» Стивенсон лишился четырех лучших бойцов, и, само собой, немалой суммы денег. Но это в конечном итоге были пустяки. Бойцов можно обучить, а деньги – заработать. Гораздо сложнее дело обстояло с репутацией, которая, по словам того же Тарана, «подмокла настолько, что ее и микроволновка не спасет…»