Цвет Мы - стр. 8
Алиса, бл…еск, в Стране Чудес! И Алиса тут, походу, именно он сам, так как пока ни ху…муса не понимает, что происходит.
Клим закинул полотенце на спинку стула и встал, разом заполнив всё небольшое свободное пространство.
— Дотянись-ка до верхней полочки, раз уж вскочил, — распахнула дверцу навесного шкафчика старушка. — Сахар у меня там стоит. Сама-то я его редко ем, вот и убираю подальше. А ты и с пола достанешь, вон какой парень вымахал! Даром Валюша переживала, что ты туго рос.
Имя бабушки остудило раздражение Клима. Он снял с полки банку с сахаром, хотя не преминул огрызнуться:
— Не помню, чтобы вы с бабушкой общались.
— Юноши не обращают внимания на старух. Даже если вежливо здороваются раз в день, остальное время занимаются своими делами. И правильно. Зачем молодости старость? Всё успеется в своё время, — тараторила соседка, проворно расставляя на столе вазочки с вареньем, печеньем, орешками с варёной сгущёнкой и большие кружки с ароматным чаем.
От него шёл запах цветов и трав, которые в детстве они с бабушкой собирали в загородном парке, а потом сушили на газетах, так что Клим непроизвольно взялся за удобную ручку и вдохнул глубже.
— Смородина и шиповник, — ухмыльнулся, заглядывая в кружку.
— Они самые. — Женщина придвинула к нему угощения. — Валя многое заваривала, а мне вот эти больше всех по вкусу. С бабушкой твоей мы подругами не были, но приятельствовали. Я Алевтина Васильевна, а то, вижу, не знаешь, как меня называть. Можно просто баба Аля.
Соседка присела на табуретку, сложила руки на коленях и стала похожа на кота, как и он, едва выглядывая из-за стола.
— Баб Аль, вы же меня вызвали не вкусняхами кормить. — Клим отпил чая и внимательно посмотрел в белёсые глаза напротив. — Что мои постояльцы натворили?
— Ничего они не натворили, Клим. — Баба Аля не отвела взгляда, который вдруг сделался печальным. — Помощь мне твоя нужна. А как по-другому тебя найти — не придумала.
— Помогу, если смогу, — ответил Клим, чувствуя себя ещё более озадаченным, чем раньше: бабуля-то оказалась с фантазией, ё…карный бабай.
— Сможешь, только ты и сможешь, — тяжело вздохнула Алевтина Васильевна и соскользнула на пол. — Пей чай, пока не остыл совсем. Сейчас вернусь.
Клим зыркнул на неотрывно наблюдающего за ним кота, но тот и ухом не повёл.
— Кто ж тебя, кудрявый, назвал так странно?
— Рора у нас выдумщица. Вообще его величают длинно, на иностранный манер, а по-нашему — Братишка. Такой и есть, — донёсся голос бабы Али, и сама она появилась на кухне. — Внучку мою наверняка помнишь, хотя она младше тебя почти на шесть лет.
— Рыжая девчонка с вечным альбомом. Рисовала везде, где могла. Да и где не могла, тоже, — кивнул Клим, всем видом показывая, что нетерпеливо ждёт не новых загадок, а внятных пояснений.
Баба Аля водрузила на стол какую-то громоздкую стопку, и Клим в очередной раз удивился силе, которая таилась в тщедушном теле и иссохших руках. То, что показалось ему несуразной книжкой, оказалось толстой, распухшей тетрадью на кольцах. Её тёмно-синяя обложка местами истёрлась. Края обтрепались. Между страницами были вставлены картонки, распирающие переплёт ещё сильнее.
Баба Аля погладила тетрадь и подтолкнула её к Климу.
— Ты сейчас очень нужен моей веснушке.
Клим нахмурился, не скрывая недоумения и откровенно сомневаясь в здравомыслии бабули.