Цвет боли: красный - стр. 7

– Да уж, не жалуюсь.

Чтобы скрыть улыбку и не дать излиться словесному потоку фру Сканссон, я наклонилась к ее терьеру:

– Малыш, ты тоже. – Пес в ответ вежливо вильнул хвостом. – Всего доброго, фру Сканссон.

Это хитрость. Промедлив, можно застрять минимум на полчаса, выслушивая жалобы на нелегкое бытие и невнимательность соседей. Дело в том, что фру Сканссон больше всего на свете любит как раз жаловаться, и все, кто знает об этом ее качестве, по возможности старались избегать разговоров с ней. Бритт обиженная на жизнь фру называет «этой бессердечной американкой» и несколько раз пыталась посочувствовать мне из-за такой подруги. На заверения, что Бритт просто стесняется своего плохого шведского, было заявлено:

– Что вы, милая! Вы не знаете этих американцев! Они в принципе не могут смущаться!

– Не все американцы одинаковы…

– Все!

Я уже не помню, что избавило меня от длинной лекции по поводу недостатков всех американцев до единого, кажется, сама «бессердечная» Бритт, но с тех пор я стараюсь проскальзывать мимо соседки со скоростью стрижа над водой.

Вслед мне несется:

– Вы не знаете, что случилось?

– Где? – Это уже на лестнице, даже если она начнет рассказывать очередную страшилку, которые любит не меньше Бритт, я успею крикнуть, что слышала об этом ужасе, и у меня звонит телефон в квартире.

– Нашли повесившуюся девушку!

– А, да, конечно!

Я проскользнула в квартиру, радуясь, что встретила разговорчивую фру Сканссон на улице, а не на площадке, потому что тогда не избежать длинной беседы, разве что ее Фокс сделал бы от нетерпения лужу…

– Бритт! Лентяйка, ты все еще валяешься? Вставай!

В квартире тихо. Куда это она девалась?

Сбрасывая кроссовки и куртку, я прислушиваюсь.

– Бритт, ты же опоздаешь. Отзовись!

– Встаю… – сонный голос из комнаты Бритт. Что-то не похоже, чтобы она вставала, скорее, только намеревается это сделать.

– Наконец-то.

Я поспешила в ванную, прекрасно понимая, что если полусонная подруга займет душ раньше, то ее еще полчаса не выгонишь.

Существовала другая опасность, что эта соня, пока я буду мыться, снова уляжется в кровать. Или вообще вставать не будет, услышав звук льющейся воды.

Но не тут-то было. Бритт приползла следом и, плюхнувшись на закрытую крышку унитаза, философски поинтересовалась, не особенно стараясь перекричать шум от душа:

– Почему люди кончают жизнь самоубийством?

Я высунула голову из-за пластиковой занавески:

– Кто?

– Девушка повесилась…

Та-ак… второе сообщение на эту тему за полчаса. Они что, сговорились испортить прекрасное субботнее утро?

– Мало ли причин может быть для суицида.

За завтраком Бритт сделала попытку снова обсудить гибель девушки. Нет, у них с фру Сканссон есть что-то общее, пока не испортят настроение, от темы несовершенства мира не откажутся…

– Бритт, у тебя сегодня предварительная сдача работы. Больше преподаватель переносить не будет, сама же говорила.

– Угу, – мрачно согласилась подруга.

Через неделю у Бритт действительно выставка и дефиле, а я намеревалась это сфотографировать, чтобы сделать репортаж для студенческой интернет-газеты. Тех, кто сегодня не предоставит практически готовые работы, ни до какой выставки не допустят, это Бритт прекрасно понимала сама, потому мы нагрузили машину подруги мешками с одеждой и отправились в колледж.