Цвет боли: черный - стр. 22
Я с интересом прищурилась:
– О ком речь?
– Это я так… вообще. Тебе легче, ты бреешь ноги дважды в год просто ради поддержки производителей бритв и кремов, а я?! Если я не буду делать этого почти ежедневно, то шерсти на моих ногах смогут позавидовать олени Лапландии.
Это правда, усики несчастная Бритт выщипывает ежедневно, никакая лазерная эпиляция не помогает, и ноги бреет тоже. Бесконечный воск, щипчики, пасты, раздражение может вызвать депрессию у кого угодно. Хорошо, что Бритт просто не способна долго тосковать, по-настоящему ей не хватает только солнца, родилась моя подруга в Лос-Анджелесе и мало похожа на свою маму-шведку, гораздо больше на отца с его итальянскими корнями.
А еще ей не хватает парня. Хорошего, такого, чтоб был похож на Ларса, она другого уже не воспримет. Это сложно, потому что клонов Ларса не существует, а подделки даже сравнивать смешно, и очень хорошие подделки тоже. Оставалось надеяться на чудо.
* * *
Все пришлось начинать заново: опрос свидетелей на местах теперь уже пяти убийств, осмотр мест происшествия, в том числе того, где сбросили в воду девушку, а еще осмотр трупов. Тела Кайсы Стринберг и Бригитты Ларсен Даг и Фрида уже знали лучше содержимого собственного стола, а вот на убитую Марту Бергер и особенно замученную девушку стоило взглянуть.
Но Вангер решил иначе:
– Трупы никуда не денутся, сначала на места преступлений.
Квартиры Кайсы и Бригитты они изучили неплохо, потому поспешили к Арке Боффиля, туда, где в офисе Анны Свенссон была убита Марта Бергер. И снова Вангер подумал, что огромный полукруг, построенный настолько точно, что изнутри казался ненастоящим, нарисованным, скрывал в себе разгадку их проблемы. Но пока давать ответ дом не собирался, предстояло помучиться.
Квартира-офис Анны Свенссон тоже была странной. Из холла одна дверь вела в комнату, где стена между ней и крошечным конференц-залом превращена в большое окно. Именно там нашли убитой Марту, вернее, женщину с отрезанными кистями рук и изуродованным лицом, которую сначала приняли за исчезнувшую хозяйку офиса.
Вторая дверь открывалась в собственно квартиру – небольшую студию. Эта студия и поразила Дага. Минимализм офиса понятен, минимализм квартиры тоже, но при любом минимализме имеются какие-то следы проживания людей. Здесь не нашлось ничего: никаких личных вещей, вообще ни единой вещи, кроме мебели. Так бывает только в гостиничных номерах, где не оставляют валяться разные мелочи, вернее, персонал обязан убрать их перед приходом следующего гостя, чтобы у того не было ощущения, что он в чужой комнате.
Гостиничная безликость – вот что отличало комнату Анны Свенссон. Фрида тоже обратила на это внимание, прошлась, открывая шкафы, покачала головой:
– Даг, она здесь не жила, только иногда пребывала, словно в отеле. Смотри, в шкафу у женщины, которая знает толк в одежде, всего два дежурных наряда, один из которых домашний.
– Какие?
– Серый костюм из тех, что на все случаи жизни, и джинсы со свитером. Ни белья, ни разных мелочей. Женщины так не живут, следящая за собой женщина не выдержала бы и дня.
– Или она все за собой убрала.
– Тщательней, чем горничная в гостиничном номере?
Фрида осмотрела кухонный уголок и ванную, хмыкнула:
– Этим тоже не пользовались. И не стирали отпечатки пальцев, их просто не было. Разве что туалет посещали и руки после этого мыли. А в кухне даже кофе не заваривали, кофеварка пустая и никаких следов того, что в ней хотя бы раз бывал порошок кофе.