Цвет боли: черный - стр. 13
Ларс рассмеялся:
– Его и мучайте. Только очень прошу: не лезь к бэдээсэмщикам. И вообще никуда не лезьте, потерпите чуть-чуть.
Мы бодро обещали, глядя на Ларса честными-пречестными глазами. Он снова засмеялся:
– Как дети! Кот за двери – мыши в пляс. Ладно, теперь главный вопрос. Думаю, в квартире в СоФо жить не слишком уютно после того, что случилось.
Мы, не сговариваясь, передернули плечами:
– Да уж…
– Есть куда переехать?
– Ну… можно к бабушке на Библеотексгатан…
– Не годится, они со Свеном намерены там бывать. У меня еще есть квартира на Кунгсхольмене. Конечно, это не Эстермальм, но все же… Рядом с метро «Редхюсет».
– Это за Ратушей?
– Почти. Ну что, после завтрака отправимся смотреть ваше новое жилье?
– Вау!
«Вау» произнесла Бритт, но это и мое любимое выражение. Ларс не утерпел:
– Линн, ты же теперь изучаешь сравнительную литературу, если хотя бы раз выпалишь ваше «вау!», испортишь впечатление о себе.
Он прав, нужно следить за собой, это Бритт, учась в дизайнерском колледже, может позволить американизмы, для меня с моим новым будущим образованием подобные выражения недопустимы.
Не все поняли мой уход из журналистики, особенно выбор нового курса. Курт Малунгер, приятель с факультета журналистики, который привел меня в издание Анны-Паулы, вообще возмущался:
– Линн, курс сравнительной литературы я еще могу понять, но зачем тебе история идей? Что это вообще за профессия?
Странно, но пришлось объяснять будущему журналисту, что все развитие человечества – это развитие идей. Не войны и правление тех или иных деятелей двигали прогресс, а идеи. Если правитель способен генерировать или хотя бы поддерживать выдающиеся идеи, он станет великим, если нет – будет помянут лишь недобрым словом.
Ларс это понял, ему тоже интересна моя новая специальность. А кем я буду работать?.. Поживем – увидим.
Я размышляю об этом на яхте, пока мы плывем с острова, где замок Ларса, в Стокгольм. Ларс, заметив мою задумчивость, тут же интересуется:
– Что тебя беспокоит?
– Просто думаю, как буду догонять сокурсников.
– Догонишь, ты у меня молодец.
– Как ты думаешь, я не зря ушла из журналистики?
– Какой из тебя журналист, Линн? Ты же замучаешься, извиняясь, прежде чем возьмешь интервью. И писать будешь, миллион раз перепроверив, даже если это просто сообщение о переходе улицы в неположенном месте.
Он прав, потому я и взяла другой курс, оставив журналистику более уверенным и пробивным.
Жилье действительно оказалось новым, прямо напротив ресторана-бистро «Мастер Андерс» на углу Хантсверкагатан и Пиперсгатан. Две спальни, объединенный холл-гостиная с кухонным уголком, хорошая душевая…
Что-то показалось мне подозрительным, я даже не могла понять, что именно, пока не осознала, что сам Ларс ведет себя в квартире словно в чужой.
– Ларс, а что на следующей улице?
Я-то знала, что именно, моя школьная подруга, когда поступила на первый курс, жила на Шеелегатан наискосок от Редхюсета – городского суда, я частенько бывала у нее и окрестности изучила. А вот Ларс явно нет. Он только пожал плечами:
– Вот, пока меня не будет, вы все выясните.
– Ты сам жил здесь когда-нибудь?
– Тебе не нравится район? Конечно, это не СоФо, даже не Эстермальм, но, по-моему, неплохо, уютно, спокойно и метро рядом.
– Угу, и Полицейское управление тоже… Когда ты купил эту квартиру?