Цукерман освобождений - стр. 8
– Огромное спасибо. – А затем, приниженно: – Слушайте, от высокого к низкому…
Что теперь?
– Вы не будете возражать, если я съем ваш огурчик?
Это что, шутка? Издевка?
– Никогда не могу удержаться, – объяснил он. – С детства у меня такая заморочка.
– Да ради бога, – сказал Цукерман, – не стесняйтесь.
– Вы правда не хотите…
– Нет-нет.
Он не сводил глаз и с недоеденной половинки сэндвича. И он не шутил. Был слишком сосредоточен. – Ну, раз уж я начал… – сказал он с самоуничижительной улыбкой.
– Да конечно.
– Видите ли, у них в холодильнике нет еды. Я рассказываю в магнитофон все эти истории, и меня начинает мучить голод. Просыпаюсь посреди ночи, вспомнив, что забыл что-то наговорить, а есть нечего. – Он завернул половинку сэндвича в салфетку. – Все доставляют на заказ.
Но Цукерман уже отошел от столика. Оставил на кассе пятерку и двинулся дальше.
Пеплер нагнал его двумя кварталами западнее, когда Цукерман стоял у светофора на Лексингтон-авеню.
– Еще последнее…
– Послушайте…
– Не беспокойтесь, – сказал Пеплер, – я не стану просить вас прочитать мою книгу. Я хоть и псих, – это признание он подчеркнул, легонько стукнув Цукермана в грудь, – но не окончательный. Никто не просит Эйнштейна проверить банковские выписки.
Лесть на писателя не подействовала.
– Мистер Пеплер, что вам от меня нужно?
– Я просто хотел узнать, как по-вашему, такой проект подойдет продюсеру вроде Марти Пате? Потому что его-то он и заинтересовал. Я не стал бы упоминать имена, ну да ладно – это он и есть. Меня не столько деньги беспокоят. Я не дам обвести себя вокруг пальца – и одного раза хватит, но пока что черт с ними, с деньгами. Меня другое волнует – могу ли я рассчитывать, что он честно расскажет о моей жизни, о том, через что я проходил в этой стране всю свою жизнь.
Издевательство, предательство, унижение – Цукерман ясно видел, через что Пеплеру пришлось пройти, безо всяких «размышлений».
Цукерман высматривал такси.
– Ничего не могу сказать.
– Но вы же знаете Пате!
– Никогда о нем не слышал.
– Марти Пате. Бродвейский продюсер.
– Не знаю такого.
– Но… – Он походил на какое-то крупное животное, которому на бойне стукнули по голове, оглушили, но не до конца. Вот-вот начнется агония. – Но… он вас знает. Он с вами знаком – через мисс О’Ши. Вы все вместе были в Ирландии. На ее день рождения.
Светские хроникеры назначили кинозвезду Сезару О’Ши и писателя Натана Цукермана «парой». На самом деле Цукерман видел ее не на экране, а в жизни один раз: ужинал с ней у Шевицев дней десять назад.
– Да, кстати, как поживает мисс О’Ши? Мне бы хотелось, – сказал Пеплер, и взгляд его стал вдруг мечтательным, – сказать ей, хотелось бы, чтобы вы сказали ей это от меня, что она настоящая леди. Мнение человека из публики. На мой взгляд, она единственная настоящая леди в нынешнем кинематографе. И что бы кто ни говорил, мисс О’Ши им не запятнать. Я серьезно.
– Я ей передам.
Самый простой вариант. Чтобы не углубляться. – Во вторник лег поздно – она была в ночном шоу. «Божественное предназначение». Еще одно невероятное совпадение. Посмотрел передачу, а потом встретил вас. Я смотрел ее с отцом Пате. Помните папашу Марти? По Ирландии? Мистера Перльмуттера? – Смутно.
Пусть уж так, лишь бы унять его: слишком он перевозбудился.
Сигналы светофора успели смениться уже несколько раз. Цукерман пошел наконец по переходу, Пеплер – за ним.