Цукерман освобождений - стр. 14

– Нет-нет, совершенно ни к чему.

Но пока они переходили улицу, Пеплер продолжал настаивать:

– После того, сколько удовольствия вы доставили мне как читателю? После того, как я на вас столько всего вывалил? – Не давая Цукерману даже зайти в кафе со своими деньгами, Пеплер воскликнул: – Да-да, я угощаю, решено! Для нашего ньюаркского писателя, который заворожил всю страну! Для великого волшебника, который вытащил живого, дышащего Карновского из своей шляпы! Который загипнотизировал США! Да здравствует автор этого великолепного бестселлера! – А затем он вдруг посмотрел на Цукермана с той нежностью, с какой смотрит отец на любимого сынишку, взятого на прогулку. – С присыпкой, Натан?

– Разумеется.

– А какое именно?

– Давайте шоколадное.

– Два шарика?

– Да-да.

Пеплер шутливо постучал по черепу, показывая, что заказ запечатлен фотографической памятью, которой некогда гордился Ньюарк, вся страна и евреи, и поспешил в кафе. Цукерман остался ждать на тротуаре.

Но зачем?

Стала бы Мэри Мейпс Додж вот так ждать рожок с мороженым?

А Фрэнк Синатра?

А десятилетний мальчишка хоть с минимумом мозгов?

Сделав вид, что наслаждается чудесным вечером, он попробовал прогуляться до угла. А потом побежал. По переулку, и никто его не преследовал.

Несмотря на то что его нового номера не было в телефонной книге, Цукерман платил тридцать долларов в месяц за то, чтобы телефонистки принимали его звонки и выясняли, кто звонит.

– Как поживает наш прекрасный писатель? – спросила Рошель, когда он попозже вечером позвонил узнать, какие сообщения ему оставили. Она была менеджером компании и вела себя с клиентами, которых и в глаза не видала, как со старыми знакомыми. – Когда заскочите к нам, осчастливите девочек?

Цукерман ответил, что осчастливливает их и тем, что они слышат на его линии. Вполне добродушная шутка, впрочем, он верил, что это и в самом деле так. Но пусть уж лучше они подслушивают, лишь бы ему не пришлось самому отваживать непонятных людей, которым, похоже, не составляло труда заполучить его не внесенный в справочник телефон. Где-то вроде бы имелась контора, предоставлявшая номера телефонов знаменитостей по двадцать пять долларов за имя. Возможно, в сговоре с компанией, отвечающей на его звонки. А возможно, это она и есть.

– Звонил Король рольмопсов. Он на вас завернут, дорогуша. Вы – еврейский Чарльз Диккенс. Это его слова. Вы, мистер Цукерман, ему не перезвонили и тем самым ранили его в самое сердце.

Король рольмопсов полагал, что Цукерман должен пропагандировать в телерекламе какие-то закуски, и если не удастся заполучить мать Цукермана, ее сыграет актриса.

– Ничем не могу ему помочь. Следующее сообщение.

– Но вы же любите селедку – об этом есть в вашей книге.

– Селедку все любят, Рошель.

– Тогда почему бы не согласиться?

– Следующее сообщение.

– Итальянец. Два звонка утром, два днем. – Если Цукерман не даст ему интервью, итальянца, журналиста из Рима, выгонят с работы. – Думаете, так и есть, лапочка?

– Надеюсь, да.

– Он говорит, что не понимает, почему вы с ним так. Просто взбесился, когда узнал, что я всего лишь телефонистка. Знаете, чего я опасаюсь? Что тогда он сам сочинит личное интервью с Натаном Цукерманом и в Риме его выдадут за настоящее.

– Он предложил какие-нибудь варианты?