Cпасая рыбу из воды - стр. 4
– Что-то он там долго. – Отстраненно бормочет Селла мужу.
– Сейчас вернется, – успокаивает ее Ричард. – не провалился же он там, в самом деле.
Когда же на пороге комнаты появляется Кевин, родители уже сидят на диване, терпеливо его дожидаясь.
– А ты не спешил, – упрекает отец, но обида в глазах сына заставляет его умолкнуть.
Мокрый до пояса, куцый, дрожащий мальчуган. Зеленые носки, тоже совсем мокрые, видимо парень потоптался в них по луже, футболка исчезла, волосы всклокочены, а из глаз вот-вот брызнут слезы.
Только белые шортики остались невредимы. Даже странно. Такие белые, и такие чистые. Сам Ричард точно бы вытер и них пару раз руки за весь день-то. Но нет, Кевин был в этом плане очень аккуратным ребенком.
Ричард одним движением подхватил покрывало с кровати и окутал им сына. Почему одним движением? Да, чтобы Селла не успела ничего сказать, чтобы не успела возмутиться кощунством по отношению к постельному белью. Но тащиться сейчас за полотенцем в ванную, сам Ричард уже не находил в себе сил.
Мужчина промокнул волосы сына, и было хотел продолжить обтирать спину, как мальчик неожиданно обнял его, и хлюпнул носом.
– Пап, – еще не плача заныл мальчик. Столько нетерпения в голосе, столько отчаяния, – там кран брызгался!
– Да и Бог с ним, – отмахнулся мужчина, приподнимая сына в объятиях и сдирая испорченные носки, – смотри лучше, какая красота у тебя в комнате стоит!
– Ага, – завороженно задохнулся Кевин.
– Будешь сдирать упаковку? Или тебе помочь? – Усмехнулся мужчина, на что Селла недовольно фыркнула.
– Помочь, – опуская глаза промычал мальчик. Когда его опустили на землю, он еще секунду не разнимал раки, но сообразив, что мешает распаковать подарок, тут же спрятал их за спину.
Оставалось совсем немного. Папка аккуратно, но слишком медленно сдирает бумагу с ложемента, Кевин встает на носочки, Селла ломает руки, не в силах себя куда-то деть. Чувства всех переполняют.
– Пап, это в первый раз всегда страшно? – не выдерживает мальчик. Он боится, что если этого не спросит, если будет вести себя как-то неправильно, то родители заподозрят, что это не первая его депривация, и что тогда? Вдруг они тогда разозлятся, подумают, что он их обманывал, и не разрешат погружаться? Но ведь он ни в чем не виноват! Они просто игрались, кто же виноват, что у Марка уже три месяца как есть своя камера? Он и не хотел пробовать, просто оно само как-то получилось. И страшно совсем не было, просто сначала темно и тихо. Долго-долго. А потом оно начинается по-настоящему. И вовсе ничего страшного. Только Марк сказал, что он был в камере всего пять минут, но сам Кевин мог поклясться, что пролежал там минимум пол часа. Это ведь ничего? Правда? Ну, был он в этом погружении уже раз пять или шесть. Тут ведь не на что обижать родителям, правда? Но нет. На всякий случай, лучше им не рассказывать. Просто до чего же классно! Теперь он сможет всегда играть с друзьями и сможет встречаться и болтать, и путешествовать. Теперь он даже учиться сможет по-настоящему. В их классе осталось еще только трое ребят, которые учились по старинке, не в квази-классе, а в прото-классе.
– Нет, не страшно. – Опешил мужчина, зачем-то поглядывая на часы. – Вообще не страшно. Просто может быть скучно поначалу.
Кевин хихикнул. Нет, ему в первый раз точно не было скучно.