Constanta - стр. 37
– Ни хрена ссе… – выдохнул в трубку кто-то посторонний.
– Вот видишь, я же тебе говорил! Доволен, Янке, спасибо!
– На что хоть спорили?
– На тыщу!
– Ну тогда пехота моя, понял?
– Урегулируем этот вопрос, – пообещал приятель и бросил трубку.
В своем репертуаре. Я раздраженно сунула телефон в задний карман джинсов.
– Девушка, с вами можно познакомиться?
Обернувшись, я встретилась глазами с парнем – молодой, крепкий, коротко стриженный. Пока я оценивающе к нему присматривалась, придумывая, как отшить, за меня ответили.
– Нет, с ней познакомиться нельзя, – повернулся мужчина в сером свитере, который все это время стоял передо мной в очереди. – Она со мной.
– Константин Сергеевич? – мне пришлось натянуть брови чуть ли не до затылка, чтобы выразить все свое удивление. – Не слушайте его, молодой человек, я не с ним. И мое сердце абсолютно свободно.
– Да ладно, я че? Мне проблемы не нужны.
– Вот и славно. И сделай одолжение, отвали-ка от нее.
Парень не стал сопротивляться.
– Что Вы себе позволяете? – изумилась я. – Что значит: она со мной? Вы меня с женой перепутали?
– Нет. Я в здравом уме. Просто я слышал об этом парне достаточно много, чтобы…
– Чтобы что?
– Чтобы огораживать студенток от него, – серьезно закончил он и сделал шаг вперед, к стойке с едой.
– Я не нуждаюсь в огораживании – я не огород, – буркнула я сварливо.
– Что будете заказывать? – улыбнулась работница в красной униформе.
– Эту девушку… я пропускаю вперед, – сказал Довлатов и отодвинулся, меняясь со мной местами. Мне ничего не оставалось, кроме как принять этот щедрый жест. И я сделала это молча. Будто все так и должно быть.
Заказав кусочек пеперрони и любимый цезарь, я поставила тарелки на поднос, расплатилась и на грани сосредоточенности понесла всю эту вкуснятину к столику, за которым всегда сижу. Сейчас я даже забыла о Довлатове – для меня существовала только еда: аппетитная, вкусная, манящая… обещающая эйфорию.
– Вы не против? – медведь в сером свитере и с подносом еды уже стоял у моего столика, не давая мне начать такую долгожданную (я ничего не ела с пяти утра!) трапезу.
Я подняла на него глаза и растаяла бы от счастья, если бы не была так голодна и оттого озлоблена на любого, кто отрывал меня от еды.
– Я против, Константин Сергеевич.
Больше я не собиралась тратить на него ни минуты личного времени. Запустив вилку в салат, я выловила огромный кусок мяса, наколола сверху пекинскую капусту и отправила все это в широко раскрытый совсем не по правилам этикета рот. Не успела я прожевать, как он нагло сел напротив и расставил свои тарелки по столу – он взял то же самое.
– Ну, раз Вы не против, я присяду. Свободных мест в час-пик не так уж много.
Тщательно разжевывая пищу, я взглянула на мужчину и подумала – а пусть сидит, мне-то что? Есть при посторонних я не стесняюсь, несмотря на то, что могу произвести ужасное впечатление. В общем, кушаю я совсем не как положено воспитанной девушке. Приличие как таковое мне в целом чуждо.
– А я вот, видите, положился на Ваш вкус, – подытожил Довлатов, но, заметив, что я на него даже не смотрю, принялся за еду.
– Полагайтесь на чей-нибудь другой вкус, – с набитым ртом старалась съязвить я. – Вы ведь тут часто с кем-нибудь бываете.
Я крупно облажалась, но он не смутился и вида не подал. Настоящий джентльмен, сука.