CLIO-SCIENCE: Проблемы истории и междисциплинарного синтеза. Выпуск III - стр. 52
Анализируя последствия принятия Акта о Палате лордов 1999 г., следует напомнить, что лейбористы за сравнительно короткий промежуток времени после триумфальных для них всеобщих парламентских выборов 1997 г. кардинально изменили свою тактику в достижении конечной цели планируемых перемен. Отказавшись идеи немедленной, комплексной и всеобъемлющей модернизации верхней палаты, они решили проводить преобразования поэтапно, двигаясь к конечной цели небольшими шагами. В итоге полностью вне поля зрения реформаторов оказались вопросы, связанные с налаживанием эффективного взаимодействия между палатами Парламента, определением властных полномочий пэров и многие другие актуальные проблемы. Проблема следующих стадий преобразований оказалась намного более сложной, нежели ее представляли себе их инициаторы.
В новом XXI веке лейбористы продолжили поиск вариантов дальнейшей модернизации, но все реализованные ими мероприятия носили скорее технический характер, в то время как обещанный второй этап комплексной реформы отодвигался все дальше и дальше. Прежде всего, Т. Блэр попытался снять обвинения Оппозиции в попытках наводнить Палату лордов своими сторонниками. В мае 2000 г. была сформирована Комиссия по назначениям (House of Lords Appointments Commission) в переходную верхнюю палату в составе 7 членов – по одному представителю от трёх крупнейших политических партий и четырёх независимых политиков, а первым ее главой стал барон Стивенсон Кодденхэмский. Данная комиссия наделялась правом отбора и представления независимых кандидатур на получение пожизненных пэрских титулов. Однако при этом премьер-министр сохранил за собой право определять общее количество независимых пэрских пожизненных титулов, которые могут быть пожалованы в каждый конкретный период времени, а также контроль над всеми политическими назначениями в Палату лордов, которые по традиции превалируют.
В середине первого десятилетия текущего века Кабинет Т. Блэра, добившись принятия Акта о конституционной реформе 2005 г., устранил еще две аномалии, связанные с Палатой лордов. Во-первых, нормы нового закона предусматривали кардинальное изменение нетипичных для демократических государств прерогатив лорд-канцлера, который в прежней системе управления занимал уникальное положение. Он был единственным государственным чиновником высшего ранга, наделенным полномочиями во всех трех ветвях власти. Одновременно он выполнял функции председателя Палаты лордов, члена Кабинета и фактически руководил судебной системой страны. Согласно нормам нового закона из прежнего внушительного объема обязанностей лорд-канцлера в его ведении осталось лишь руководство Министерством юстиции. Функции спикера верхней палаты Парламента были возложены на избираемого пэрами сроком на 5 лет (с возможностью одного переизбрания), а после этого утверждаемого Короной, лорда спикера. Прежние полномочия лорд-канцлера в области руководства судебной системой перешли в руки лорда главного судьи. Во-вторых, этим же актом наконец-то решалась проблема совмещения пэрами законодательных и судебных функций. Его нормы предусматривали передачу всех судебных полномочий Палаты лордов в ведение специально созданного нового судебного органа – Верховного суда Соединенного королевства, который начал функционировать с октября 2009 г. Первыми судьями нового института стали действующие ординарные лорды по апелляциям, которые с этого момента, естественно, лишились своих мест в Парламенте.