Цивилизация. Новая история Западного мира - стр. 25

К этому времени уже существуют фортифицированные поселения: некоторые из них используются как временные прибежища, некоторые как места постоянного жительства, какое-то количество, вероятно, предназначалось для пребывания элит. Крепости на возвышенностях, появившееся на всем протяжении севера Центральной и Западной Европы, включая юг Британии и север Франции, обезлюдели приблизительно после 400 года до н. э., но кое-где они оставались заселенными еще в I веке до н. э. В целом ряде мест археологические находки, датируемые 200–50 годами до н. э., демонстрируют существование ремесленных деревень, в которых интенсивно и с большим размахом для своего времени развивались различные производства: тканей, железных гвоздей, изделий из стекла, кости, металлических фибул и монет. Однако наиболее впечатляющими свидетельствами древней кельтской культуры являются «оппидумы» – крупные укрепленные поселения. Как правило, они располагались на площади от 20 до 30 га, хотя в некоторых случаях площадь достигала 600 га, а в одном – в юрском Хайденграбене – 1500 га. (Средневековый Париж, для сравнения, около 1210 года н. э. занимал площадь 250 га.) Внутри некоторые оппидумы имели дома с собственной оградой и даже уличную планировку.

Если в Центральной Европе кельтская культура пережила глубокую ломку под влиянием римского завоевания и усвоения германских обычаев, на крайнем западе континента, воспринятая и преобразованная коренным населением, она смогла дожить до эпохи письменной истории, а в некоторых аспектах – и до наших дней. Поскольку особенно хорошо кельтский элемент сохранился в культуре Ирландии, даже несмотря на последующее принятие христианства, отсюда следует, что исторические повествования об ирландцах и их обычаях позволяют нам узнать кое-что о культуре доисторического Запада. Ирландское общество имело нестрогое иерархическое деление и объединялось сложными системами родства. Верхний этаж иерархии занимал род, из которого избирали монарха. Благодаря традиции приемного родства, то есть усыновления молодых людей, одаренных и снискавших себе монаршье покровительство (эта традиция имела место и среди древнеримской элиты), в «королевской семье» присутствовало достаточное количество членов, не имеющих с ней кровных связей. В отсутствие майората, возможность для приемных детей наследовать трон была очень практичным решением проблемы качества руководства. Не так уж редко семьи возглавляли женщины, иногда их даже избирали правительницами – например, Медб (она же Маб) в Ирландии, Картимандуя у бригантов, Боудикка у иценов. Следующим после монархов этажом социальной структуры являлись вожди кланов; примерно равным с ними статусом обладали классы друидов, бардов, мастеров-ремесленников и художников. Большинство же населения состояло из общинников – мелких земледельцев и ремесленников, – которых также называли «свободными» и чьи права и обязанности четко оговаривались обычным правом.

Обычное право, то есть свод правил управления и общежития, присутствует в каждом социуме, и многие такие европейские обычаи, по-видимому, уходят корнями как минимум в эпоху раннего неолита. В некоторых частях Европы (особенно в Ирландии, Уэльсе и Англии) они сохранились в виде так называемого общего права, в других со временем были зафиксированы в формальной системе конституционного права. Центральной предпосылкой обычного права было рассмотрение отдельного человека исключительно в контексте сообщества, еще конкретнее – в контексте сложной родовой системы. Если совершалось преступление, именно семья (в широком смысле: группа людей, объединенная родством) должна была возместить нанесенный ущерб, и поэтому именно семейным делом было заботиться о соблюдении обычного права, а также при необходимости назначать наказание. Родственники имели общие права и обязанности, платили друг за друга штрафы, претендовали на наследство друг друга, делили поровну победы и поражения. Споры между родами, как правило, улаживались тем или иным обычаем, однако если вспыхивал конфликт, его течение регламентировалось столь же строго. Две группы мужчин сходились в поле, после чего из их рядов выдвигались лидеры, главные бойцы, которые осыпали друг друга оскорблениями и затем вступали в единоборство. Дальше участники либо расходились, либо начинали всеобщую рукопашную схватку. Эта тщательно продуманная хореография имела целью снизить до минимума разрушительные последствия конфликта, одновременно давая возможность всем обиженным сторонам получить удовлетворение – процедура, которая, как мы увидим, заметно отличалась от методов ведения войны, принятых у греков и римлян.