Цивилизация. Чем Запад отличается от остального мира - стр. 38
Если станете мусульманами, то уцелеете. Если, не став мусульманами, сдадите крепость без боя, мы выполним волю Аллаха: ни маленьким людям, ни вельможам, ни богатым, ни бедным не будет причинено ни малейшего зла, все будете жить в безопасности и мире… Если же будете сопротивляться, тогда по милости Всевышнего Вена будет… завоевана и взята, а тогда никому не будет пощады, никто не спасется[134].
Мусульманам, покорившим Византию, теперь противостояли христиане – наследники Рима. По всей Центральной Европе зазвонили колокола. Надписи на стенах собора Св. Стефана передают настроения венцев: “Мухаммед, пес, убирайся восвояси!” Больше, однако, Леопольду противопоставить было нечего. Хотя мысль о бегстве императору претила, его уговорили покинуть город.
Турки чувствовали себя хозяевами положения. Кара Мустафа у своего роскошного шатра даже разбил сад[135]. Горожане слышали странную, пугающую музыку: били большие барабаны-кёс. Турки шумели и для того, чтобы заглушить шум: они рыли крытые траншеи и подкопы. Взрыв огромной мины 25 июля пробил первый оборонительный рубеж. 28 августа турки захватили равелин напротив императорского дворца, 4 сентября взорвали Замковый бастион.
И тут Кара Мустафа дрогнул. Наступила осень. Коммуникации османской армии сильно растянулись, возникли трудности с подвозом продовольствия. Промедление турок дало Леопольду время собрать силы. Еще до османского вторжения он заключил союз с Польшей. Недавно избранный польский король Ян III Собеский – уже немолодой, но желающий прославиться – собрал 60-тысячную армию: поляков, баварцев, франконцев и саксонцев, а также габсбургские войска. Они медленно шли к Вене (не в последнюю очередь потому, что представления их предводителя о географии были весьма приблизительными). Наконец на рассвете 12 сентября 1683 года началась атака. Османские силы были разделены. Одни части отчаянно пытались ворваться в город, другие, в арьергарде, дрались с наступавшей польской пехотой. Роковым для турок обстоятельством явилось то, что Кара Мустафа мало что сделал для обороны. В 5 часов вечера Собеский повел конницу с холма Каленберг на турецкий лагерь. Как выразился турецкий очевидец, гусары казались “потоком черной смолы, устремившимся с горы и поглощавшим все на своем пути”. Собеский ворвался в шатер Кара Мустафы, но обнаружил, что тот сбежал. Битва закончилась.
Горожане приветствовали Собеского как спасителя. Ликующий польский король перефразировал Цезаря: “Мы пришли, мы увидели, Бог победил” (Venimus, vidimus, Deus vicit). Из трофейных османских пушек отлили колокол для собора Св. Стефана, украшенный 6 головами турок. Кара Мустафа дорого заплатил за свою неудачу: султан приказал казнить своего визиря. Согласно освященной веками традиции, его удавили шелковыми шнурами.
Освобождение Вены породило множество легенд: будто полумесяцы на турецких знаменах вдохновили пекарей на изобретение круассана[136], благодаря оставленному османами кофе в Вене появились первые кафе (и капуччино), а брошенные турками ударные инструменты (тарелки, треугольники и большие барабаны) живо заинтересовали австрийских военных музыкантов. Историческое значение этого эпизода гораздо серьезнее. Для Османской империи вторая неудача под Веной ознаменовала начало конца. Империя была ослаблена. После череды поражений (кульминация – победа принца Евгения Савойского при Зенте в 1697 году) османы утратили в Европе почти все земли, завоеванные Сулейманом Великолепным. Подписанный в Карловицах договор, закрепивший отказ султана от притязаний на Венгрию и Трансильванию, был унизительным