Цитадель тамплиеров - стр. 4

– Ты удивляешь меня, Исмаил, – сказал наконец он, – возможно, ты заслуживаешь награды. Благословение Аллаха, враги сторонятся нас.

– Слава Аллаху и… – начал было фидаин.

– Но не все, – резко прервал имам.

– Ты имеешь в виду назореев, повелитель?

– Завтра прибудет посольство иерусалимского короля. И знаешь, чего они будут требовать от нас, эти франки, – дани!

– Дани?!

– В противном случае они грозят войной. Впрочем, нам все грозят войной.

– Но разве не можем мы…

– Ты имеешь в виду путь неотвратимого кинжала? Возможно, до этого и дойдет, и тогда ты мне можешь понадобиться, удачливый Исмаил.

– Приказывай! – знакомый Синану фанатический блеск зажегся в глазах юноши.

– Прикажу, – усмехнулся имам. – Но сначала хочу попробовать нечто. Ты знаешь, где находится Нубия?

– Нет, повелитель.

– А кто такой фараон?

– Нет, повелитель. Может быть, царь?

– В общем, да. Так вот, к фараону явились послы царя Нубии требовать дани. Чтобы их образумить, фараон велел показать им лучшие войска. Они сказали, что их воины не хуже. Им показали лучшие боевые корабли. Послы сказали, что их корабли больше этих. Тогда фараон приказал отвести послов к пирамидам. Посмотрев, послы сказали, что нападать не станут. Ты понял?

– Я не знаю, что такое пирамиды.

Имам вздохнул.

– Может быть, это и хорошо. Дело в том, что пирамиды есть и у меня. И я покажу их франкам.

Посольство иерусалимского короля возглавляли граф де Плантар и барон де Бриссон. Все рыцари были в облачении, крупы коней покрыты белыми плащами с черными крестами. Барон де Бриссон отличался тем, что крест на его плаще был красного цвета, как полагалось рыцарю ордена храмовников.

Замыкали кавалькаду оруженосцы и слуги. Цокот копыт далеко разносился по ущелью, и это раздражало графа де Плантара. Его одутловатое лицо с рыжей бородой выражало крайнюю степень неудовольствия.

– Какие мысли заставляют вас хмуриться, граф, – спросил де Бриссон, – что вам здесь так уж не нравится?

– Многое, сударь, многое. Например, то, что мы с самого утра не видели ни хижины, ни землепашца, хотя земли на вид плодородны. Мне не нравится, что именно нас отправили договариваться с этим отцом наемных убийц. Наконец, не нравится, что мы шумно возвещаем о своем приближении.

Де Бриссон согласно кивнул.

– Этот край как бы пропитан духом мертвецкой. Крестьяне отсюда бегут. Кому охота иметь такого соседа, как старец Синан.

– Вот именно.

– А что до шума: мы – посольство, а не шайка ночных грабителей, нам нечего скрывать. Чем-то же мы должны отличаться от фидайнов. – Кроме того, – продолжил барон, – нас давно обнаружили. И тайно сопровождают.

– Что?!

– Обратите внимание во-он на тот валун и на куст рядом с ним. Там красуется сарацинский тюрбан.

Граф де Плантар посмотрел и сказал, багровея:

– Клянусь крестными муками Спасителя, там кто-то сидит.

Конь графа остановился. Рыжие усы посла встопорщились.

– Думаю, что при желании они могли бы покончить с нами, – негромко сказал барон.

– Каким образом? – надменно спросил граф, опуская ладонь на рукоять меча.

– Например, завалить камнями. Но они признают нас посольством.

Посол тронул коня вперед, и оставшийся путь всадники проехали без остановок.

– О лошадях и слугах позаботятся, а я провожу вас, – на великолепном лингва-франка сказал улыбающийся Сеид-Ага, встретив посольство при въезде в замок.