Циклоп в корсете - стр. 35
Как бы там ни было, но про наркотики они пока и не вспоминали, слишком много было за прошедшие дни других впечатлений. В центре нам с Маришей предложили пройти курс очистки крови, но мы заверили врачей, что это совершенно излишне. Настаивать они не стали, у них и без нас работы было по горло, так как все остальные клиенты добирались до них в таком состоянии, что краше в гроб кладут.
В полете нам дали холодный кусок жареного мяса с консервированной кукурузой и изумительно черствую булочку, которую стюардессы специально приберегали для нас в течение нескольких месяцев. Пока я сражалась с обедом, Мариша изучала бланк договора. То есть это только так называлось – бланк. На самом деле это был полный расклад того, что можно и чего нельзя нам делать, на десяти страницах.
Выяснив, что нам возбраняется удаляться без сопровождения от нашего будущего места пребывания больше чем на двадцать метров, Мариша приуныла. А запрет относительно сигарет и спиртного окончательно подорвал ее дух. Кроме того, нам нельзя было иметь карманных денег и еще много разных «нельзя». Зато можно изучать испанский с помощью захваченных из дома словарей и местного населения, а также пытаться выбиться в начальство.
Попутно мы выяснили, что руководители христианского центра, занимающегося наркоманами, в прошлом и сами были больны этой дрянью. В этом, конечно, был свой смысл, так как никто лучше бывшего наркомана не знает, что сейчас нужно его подопечному, чтобы удержаться на шатком верном пути. Именно эти бывшие наркоманы и встретили нас в аэропорту.
– Неплохо они тут устроились! – присвистнула Мариша, увидев, на каких тачках приехали за нами.
На белом «Мерседесе» приехала девушка Маша, единственная говорящая по-русски. Девушкой она была лет двадцать назад, но до сих пор так этого и не осознала, и одевалась она по моде, которая была в ходу у шестнадцатилетних. Впрочем, двое ее спутников, несмотря на седину, были одеты ей под стать. Короткие шортики, майки без рукавов и какие-то плетеные тапочки. Жара стояла страшная. А по местным меркам было скорей прохладно, но нам, которые только несколько часов назад простились с октябрьской сыростью, показалось, что мы попали в кипящее масло.
– Оч-чень рады! – процедила Маша сквозь зубы, и церемония приветствия была закончена.
Двое испанцев – один худой, а второй жирный, – приехавшие с ней на красной «Мазде», оказались более приветливыми. Но так как мы не поняли ни единого слога из их речи, то разницы большой не было. Испанцы принялись делить нас между собой. Так как при этом они пользовались жестами и сыпали названиями, то мы поняли, что нас с Маришей собираются разделить и разослать в разные места. Ее в Сарагосу, а меня в Толедо. Этого еще не хватало! Мало того, что мы не представляем, где искать Милу, так мы еще и друг друга искать будем.
Мариша мило улыбнулась одному из испанцев и отвела его в сторонку. А оставшийся начал грызться с Машей из-за троих парней. Так как время от времени Маша переходила на русский, а порой на английский (должно быть, ослабленный многолетним приемом наркотиков мозг отказывался запоминать больше сверх необходимого испанских слов), то я получила представление, что карантин у них уже неделю как переполнен. А так как мы выглядим вполне здоровыми, то давайте отправим их к тем, которые прибыли в течение этой недели. Испанец упирался, Маша настаивала.