Цикл «Как тесен мир». Книга 4. Встала страна огромная - стр. 36
Первой целью из пятерых вооруженных врагов румынский сержант выбрал одного из смотрящего в их сторону «расстрельщиков». Выстрел. Немец, получивший меткую пулю в грудину, упал. Фельдфебель и второй тащивший парнишку солдат, не бросая свою жертву, обернулись на неожиданный звук. Второй «расстрельщик» вскинул заряженный карабин к плечу и успел выстрелить первым, но промахнулся по внезапно присевшему хитрому румыну. Якобеску молниеносно передернул рукоятку затвора и удачно выстрелил уже с колена – второй «расстрельщик» согнулся от пули в живот и упал лицом вниз, не отпуская свое оружие. На последнего конвоира, оставшегося за спиной у ожидающих казни русских румынский сержант внимания не обращал, всецело полагаясь на помощь русских союзников.
И действительно, когда этот немец повернулся в сторону своего подвергшегося нападению товарища, на него самого набросились сразу двое вскочивших на ноги пленных. Одному немец успел всадить штык в живот, но другой своим мосластым кулаком с размаха, по-рабочекрестьянски, врезал ему в арийскую челюсть, сбив, как городошную фигуру, на примятую травку. На упавшего фашиста сразу метнулись еще двое и отобрали оружие.
Фельдфебель с напарником, поняв, что пленные взбунтовались, бросили свою перепуганную жертву и подняли оружие. Фельдфебель открыл огонь из пистолета, сразу застрелив стоящего со сжатыми мосластыми кулаками русского. Вторая его пуля попала в спину уже поднимавшегося с отобранным карабином пленного и опрокинула его лицом вниз. Третьей пулей он промахнулся по румыну, уже несколько раз выстрелившему из маузера и трусливо прячущемуся теперь за спинами русских. Успел выстрелить и стоящий возле фельдфебеля солдат, помогавший тащить парнишку. Стрелял он торопливо. Не подумав, какая цель значимее. От первой его пули упал побежавший в сторону раненный безоружный красноармеец, но второй раз он выстрелить не успел – правое легкое ему пробила четвертая пуля румына (третьим выстрелом сержант промахнулся).
Фельдфебель, поняв, что остался один против почти десятка уже захвативших два карабина пленных, тяжело и быстро затопал сапожищами в сторону оврага. Вслед ему выпустил последнюю в магазине пулю румын и первую красноармеец, перехвативший у подстреленного фельдфебелем товарища трофейное оружие. Оба промахнулись. Фельдфебель добежал до края неглубокого оврага и спрыгнул вниз.
Якобеску кинулся к еще не до конца задушенному немцу-«шутнику» все еще сучившему ногами под навалившимися на него русскими пленными. Изловчившись, сержант с короткого размаха сунул примкнутым к карабину штыком в бок фашиста. Вытащил и всадил еще раз – немец, наконец, обмяк и перестал шевелиться. Румын не очень вежливо отпихнул в сторону черноусого русского, все еще душившего уже расслабившийся труп и торопливо перевернул на спину еще теплое тело. Он вытряхнул на примятую траву из левого подсумка на его поясе три обоймы с блестящими латунью и томпаком патронами, одну обойму сразу выдавил в опустевший магазин маузера, остальные вбросил в обширный карман своих галифе и побежал к оврагу, на бегу досылая патрон в ствол.
Второго караульного тоже, устав душить, докололи ударом его же штыка в грудь. Красноармеец, завладевший этим карабином, побежал вслед за румыном к оврагу. Черноусый младший сержант, первым бросившийся на помощь Якобеску, заторопился к застреленным немцам, подобрать оружие и себе. Следом кинулись еще несколько красноармейцев, но первым вытащил карабин из-под своего конвоира, сбитого пулей румына, уцелевший буквально в последнюю минуту розовощекий парнишка. Поняв по стонам, что фашист, несмотря на выходное, темнеющее проступившей кровью, отверстие в куртке еще жив, переживший весь ужас собственной смерти молоденький солдатик с остервенением вонзил несколько раз плоский штык до самого дульного среза в его широкую спину. Немец уже вытянулся и затих, а парнишка все продолжал с остервенением и кхеканьем кромсать его все больше кровенеющее тело, дробя остро отточенным длинным клинком даже ребра.