Цикл «Как тесен мир». Книга 2. Миролюбивый поход - стр. 46

– И ты деньги взял?

– Вот, командир, – достал из кармана разноцветную тощую пачку Голощапов. – Не себе – для экипажа. В общий котел. Пригодятся. Прикажете выбросить – выброшу. И часы могу выбросить. Или вон пехоте отдам – спасибо скажут и с руками оторвут.

– Ладно, Голощапов, – махнул рукой Иванов. – Логика в твоих словах какая-то есть. Просто не по мне она. Не хочу я их вещей. Оружие – другое дело. А часы, деньги… Не по мне это. Часы можешь себе оставить, у тебя ведь часов не было, или с товарищами поделись. Но у живых поляков, что-либо брать – категорически запрещаю. Это всех касается. И запрещаю у мертвых личные ценности брать: кольца, кресты, медальоны. Не хорошо это. Неправильно. Голощапов, золота-серебра не брал?

– Нет, – не моргнув серым глазом, ответил пулеметчик, имея в кармане золотой медальон мертвого командира-артиллериста. – Не брал. Но портсигары, сигареты, зажигалки забрал – это да. И часы на весь экипаж. Не возражаете?

Иванов махнул рукой:

– Готовьтесь, скоро дальше тронемся.

По приказу капитана Проценко пушечный броневик занял место не впереди колонны, а через два грузовика от начала. Первыми по-прежнему двинулись, но уже на большем расстоянии, два его младших пулеметных собрата.

Экипаж Иванова слегка расслабился: едут в составе моторизованной стрелковой ротной колонны, уже не в дозоре, если что – первый выстрел не по ним. Но сам Иванов опять выглядывал по грудь из башенного люка, став ногами на свое сиденье, и периодически подносил к глазам бинокль, высматривая по сторонам очередных притаившихся врагов. Без единого выстрела в полном спокойствии колонна подошла к самому Луцку.

Там их не ждали. Вообще не ждали. На въезде в город не было даже польских патрулей. Ни пеших, ни конных. Советская колонна остановилась. В город своими небольшими силами соваться побоялись. Капитан Проценко выдвинул вперед на шоссе пулеметные броневики; приказал снять с передков оба орудия и, выкатив в поле по обе стороны от дороги, направить в сторону Луцка. Стрелкам было велено спешиться и расположиться двумя взводами вместе со станкОвыми максимами перед орудиями, а третьему – за броневиками. Экипаж Иванова капитан оставил в своем личном резерве, возле опустевших полуторок.

– Командир! – внезапно позвал Голощапов. – Бригада на связи! Персов со своими танками задерживается, но на подходе наш второй танковый батальон! Броневики их головного дозора уже Подгайцы прошли. Совсем скоро будут. Живем! О нашем бое они в курсе: пехотинцы, что пленных обратно ведут, им рассказали.

– Николай, – позвал лейтенант Кольку, – ты у нас самый шустрый, сбегай к капитану – порадуй, что батальон танков скоро прибудет.

Колька сбегал и порадовал. Минут через пятнадцать сзади на шоссе действительно появились, быстро увеличиваясь в размерах, два бронеавтомобиля головного дозора. Еще пять минут – и экипаж Иванова радостно приветствовал товарищей.

Постепенно подтянулись танки. И быстроходные БТ-5 и старенькие медлительные Т-26. Добавилась и пехота из той же 45-й дивизии. И дивизион артиллерии. И тыловые службы снабжения. Еще через полтора часа прибыл и третий танковый батальон почти полным составом. Не хватало только танков Персова, неожиданно посланных комбригом Богомоловым в помощь стрелковой роте соседней дивизии, напоровшейся на крупный польский отряд.