Цикл «Как тесен мир». Книга 1. Чем я хуже? - стр. 9
– Постараюсь, – громко поблагодарил мужчину «Санька», – А вот не делать то же самое с халатом – уговора не было. Но я и с ним постараюсь. В палате негромко гоготнули.
Санькиному телу застиранный грубый халат пришелся почти в пору, только полы были слегка коротковаты, а вот из самых больших в палате тапочек едва не половина пяток неудобно свисала назад. Ничего, не на парад. В туалет сходить вполне можно. Решив не выглядеть до конца выздоровевшим (память то «не вернулась»), «Санька» оперся своей правой лапищей на услужливо подставившего плечо своего мелковатого друга. Друг, на удивление, оказался довольно крепеньким пареньком: под накинутым белым халатом прощупывались узлы хоть и не крупных, но тугих мышц. С другой стороны мужа решила поддержать Клава. Ростом она оказалась почти на голову ниже от супруга, но тоже совсем неслабая. Алексей Валентинович с любопытством обнял ее за полные плечи и почувствовал не мягкий слой сала, а даже большие чем у Кольки, хотя и не такие тугие, «женские» мускулы.
Колька узнал, где располагается туалет, и обнявшаяся троица, с трудом протиснувшись в дверь, отправилась по указанному адресу. На обратном пути они наткнулись на строгую медсестру. Медсестра на весь коридор завозмущалась наглым самоуправством и пообещала больше таких бессовестных посетителей в палату не пускать. Алексею Валентиновичу пришлось включить все свое из другой жизни обаяние, чтобы утихомирить труженицу шприца и клистира. С трудом, не сразу, но ему это удалось. Правда, вредная медсестра все-таки позвала Ирину Николаевну, чтобы та осмотрела взбодрившегося после сна больного и, может быть, разрешила ему самостоятельно вставать с кровати.
– Ну, что, Нефедов, – подошла к кровати Ирина Николаевна, – вы, говорят, уже сами решили в туалет сходить? Чувствуете себя лучше?
– Да я не сам ходил, меня друг с женой по коридору поддерживали, а друг и в сам туалет со мной зашел. Лучше мне стало после сна, Ирина Николаевна. Честно вам говорю. Тошноты больше не чувствую, голова совсем не кружится. Может, только слабость еще какая-то ощущается. Но я, когда шел, честное слово, не шатался. Только вот не помню ничего по-прежнему. Ни жены не узнал, ни друга. Они мне про меня и про себя рассказывали, думали, вспомню, а я все равно ничего не вспомнил…
– То, что вам лучше, – уже хорошо. А память… Наша больница не по этому профилю лечит. Посмотрим, что будет завтра. Если чувствовать себя будете более-менее нормально, а проблемы с памятью останутся, нужно будет вас показать специалисту из психиатрического института. По любому вы еще несколько дней у нас проведете. А халат и тапочки я распоряжусь вам выдать, раз вы, как маленький, на утку ходить стесняетесь. Только пусть вас пока что или медсестра или кто-нибудь из товарищей по палате сопровождает. Договорились?
– Спасибо, Ирина Николаевна! Конечно, договорились.
Вместе с врачом вышли из палаты и ребята. Клава пообещала проведать и завтра, но уже после работы. Коля попрощался на несколько дней – посылали в командировку. Максимову больше не спалось, новая реальность снова взбудоражила очумевшее сознание. И что, теперь так и придется ему в этом времени в чужом теле жить? С чужой уже начатой судьбой? А собственная жена? А сын с дочкой? Внук? Их больше никогда не увидеть? Да и вообще… Сталинское время. Тюрьмы и лагеря, гэбня кровавая, жестокий бред культа личности. Кругом стукачи-доносчики. И война. Самая кровавая в истории человечества (кому, как не ему, учителю истории это знать). Непривычный отсталый быт. Совершенно чужая незнакомая женщина (пусть даже молодая и симпатичная) в качестве жены с возможно неприятными ему манерами (чего стоят только ее слюнявящие поцелуи) и черт его знает, каким характером. С ней что, спать придется? Ему, никогда не изменявшему своей Ленке? Бред какой-то. Полный абзац!