Цикады - стр. 13

Его жена, Лариса, казалась рядом с ним миниатюрной женщиной, хотя росту была среднего и имела крупные, непропорционально большие по отношению к плечам бёдра. Она с испугом озиралась по сторонам, смахивая в этот момент на сову, и выглядела очень уставшей. Как только мы вышли из здания аэропорта, они оба с жадностью закурили и, уже почти не переставая, курили на протяжении всех семи дней. Я поразился, заметив как-то, что они выпускают сигарету изо рта лишь для того, чтобы поесть. Гриша утвердительно засмеялся, сказав, что вместе они выкуривают по четыре пачки в день. Онемевшие от удивления, мы с женой только и смогли что восторженно покачать головами.

Я украдкой разглядывал Ларису. Короткие тёмные бриджи и чёрная, обтягивающая грудь футболка невыгодно подчёркивали её грушеобразную фигуру, а привычка убирать руки за спину и вовсе делала её похожей на матрёшку. Волнуясь в незнакомой обстановке, Лариса то и дело встряхивала свободной от сигареты рукой редкие, выкрашенные в рыжий цвет волосы. В круглой форме её зеленоватых, немного вылупленных глаз было что-то неестественно-замёрзшее, как будто кожу вокруг них облепили скотчем или обмазали клеем. Несколькими часами позже жена объяснила «по большому секрету», что это следы блефаропластики, косметической операции по удалению «мешков» под глазами. Я вздрогнул, представив, на кого была Лариса похожа до операции, но промолчал.

На мой заскорузлый, консервативный взгляд, в ней была ещё одна неестественность – это ногти, напоминающие когти хищной птицы. Они были очень длинными и сильно загнутыми вперёд, что, по моему представлению, должно было доставлять изрядное неудобство их хозяйке, мешая в самых простых движениях. «Гриф», – подумал я, в комплексе оценив Ларисины вытаращенные глаза, её нос с горбинкой, розовые ногти, и с жалостью посмотрел на Гришу, соображая: чем же она его проняла?

Первое, о чём спросила Лариса, когда мы сели в такси, правда ли, что в Китае дешёвый массаж и можно ли его принимать утром и вечером? Я ответил, что можно вообще не выходить из салона, китайцы будут только рады и сделают хорошую скидку. Лариса засмеялась и стала с любопытством выспрашивать у моей жены, что и сколько стоит. Жена подробно отвечала, и к тому времени, как мы сели за стол, Лариса знала обо всём не хуже нас. Увидев бутылку красного вина, она резко прекратила расспросы и строго произнесла:

– Нет-нет! Гриша не пьёт. Совсем ничего. А я с дороги.

Услышав нотки тихого ужаса в её глубоком, с хрипотцой голосе, я не посмел спросить, почему не пьёт Гриша, только с тревогой взглянул на друга, заподозрив в нём что-то неладное. В конце ужина жена шепнула «по секрету», что Гриша «закодирован», поэтому ему надо помочь: забыть о пиве и вине на ближайшие семь дней. «Что ж, – расстроился я, – придётся забыть!» – и задумался над прошедшими тридцатью годами, превратившими моего приятеля из неугомонного скаута в пьяницу.

Поселились они в гостинице, недалеко от нас, где я заранее забронировал номер, и с ходу принялись знакомиться с магазинами. Скоро выяснилось, что именно Ларисе, вернее, её горячему желанию купить норковые шубки себе, мужу и двум её дочерям, мы были обязаны нашей встречей. Лариса не скрывала, что полетела в Китай «исключительно ради шуб», которые они рассчитывали купить на обратном пути в Пекине. Гриша смущённо морщился при этих подробностях и уводил разговор в сторону. Днём они где-то бегали, а вечером мы все вместе ужинали, сидя за большим квадратным столом на нашем балконе. Правда, для праздничной атмосферы, желая показать китайскую кухню, на следующий день после приезда наших друзей мы пригласили их в ресторан, но сразу поняли свою оплошность.