Цигун: покой в движении и движение в покое. Том 4: Несказочная сказка - стр. 19
Однако на этом экзамене от испытуемого требовались не его личное понимание, а некие прописные истины, которые можно было прочесть в книгах. И, надо сказать, кандидаты на должность потрясали своей эрудицией. Некоторые из них, отвечая на вопрос, цитировали по памяти целые страницы из многотомных трактатов. Само собой, я читал все эти книги. Некоторые фрагменты из них я даже знал наизусть. Отец говорил, что это полезно для укрепления памяти. Но он никогда не позволял мне давать ответ, цитируя кого-то. Он говорил так:
– Меня не интересует то, что написано в книгах. То, что ты цитируешь, – это не твое понимание, это понимание того, кто написал эту книгу. Мне это не интересно, книгу я могу почитать и сам. Мне важно твое личное мнение по этому поводу и, главное, как ты умеешь этим пользоваться.
Меня то ли случайно, то ли по какой-то иной неизвестной причине вызвали последним. И когда мне задали вопрос, я честно ответил, что не знаю, как мне на него отвечать.
– Вы не знаете ответа на простейший вопрос! – с явным удовольствием констатировал председательствующий.
– Не совсем так. Я знаю много ответов на этот вопрос и не знаю, как вам отвечать на него. То ли то, что я думаю, то ли то, что написано в книгах, то ли то, что вам больше всего понравится.
Председательствующий побагровел:
– Как можете вы знать, что мне нравится?! – он уже почти кричал.
Мое «не-стремление» к этой должности давало мне заметное преимущество: я мог говорить, что хочу. Максимум, что могли мне сделать, – это обозвать невеждой и прогнать с позором. Хотя, какой позор в том, чтобы говорить, что думаю.
– Я в течение нескольких часов имел честь наблюдать, как уважаемая комиссия проводит экзамен. И точно могу сказать, к какой философской школе вы себя причисляете. Также могу сказать, что ваш способ приема экзамена напоминает мне неправильную игру в мяч.
– Вон! – заорал председательствующий. – Стража, вышвырните его прочь, да не из зала, а прямо за ворота дворца. Сначала его, а вслед за ним все его пожитки. И пусть будет счастлив, что я не приказал избить его бамбуковыми палками.
Я огляделся: прочие претенденты выглядели очень довольными. Еще бы, молодой выскочка, никто по имени «сын известного отца», получил по заслугам. Стража же не шелохнулась, похоже было, что распоряжался ею кто-то другой. Впрочем, это неважно. Сейчас этот другой отдаст приказ, и меня все равно выбросят за ворота. Минутой раньше, минутой позже…
И тут я услышал тот же приятный голос, который слышал, когда рассматривал Танцующую красотку:
– Зачем так торопиться? Как только становится интересно, так тут же «вышвырните его прочь». А вот я бы с удовольствием послушал мнение господина Вейжа по поводу приема экзамена и игры в мяч.
После встречи с незнакомцем в саду я уже догадывался, кто он. И поведение всех окружающих подтвердило это. Впрочем, в этот раз я бы тоже понял все сразу. Тяжеленный головной убор, халат с девятью золотыми драконами, пять из которых должны быть видны спереди, а пять сзади. Еще на халате были вышиты облака, солнце, луна, звезды, горы, птицы, речной тростник и огонь. В общем «полный императорский набор», не оставляющий сомнений в положении того, кто предстал передо мной в окружении многочисленной стражи в шитых золотом одеяниях. Надо отдать ему должное, в этом одеянии и в окружении свиты император выглядел так же естественно, как в одиночестве и в простой одежде, в которой он прогуливался в саду.